Некоторое время назад меня нашёл в интернете молодой человек, который написал, что, разбирая вещи умершей бабушки, нашёл две открытки (почтовые карточки), адресованные моему прапрадеду Григорию Васильевичу Глушкову. Этот молодой человек, по имени Давид, не только нашёл в интернете мои публикации о людях, упомянутых на открытках, не только переписывался со мной и расспрашивал своих родственников, как могли эти открытки оказаться у его бабушки в Саратове, но и нашёл время, чтобы встретиться со мной, и привёз мне их с другого конца Москвы. На мои слова благодарности он ответил: "Я считаю, что сегодня восстановил историческую справедливость". 
Ему так и не удалось узнать, как они попали из Кашина, где в 1915-м жил адресат, в Саратов. Скорее всего, эта тайна так и останется нераскрытой. Давид предполагает, что у его бабушки открытки оказались случайно. Говорит, в старости она страдала болезненным влечением к собирательству всего на свете. Есть такие старики, да. Но сама по себе история — настоящее чудо. Подумать только, сколько пазлов должно было сложиться, чтобы эти уникальные документы эпохи не сгинули во тьме времён и оказались сегодня у меня в руках!
Да, раньше в ходу были почтовые карточки — изобретение для тех, кто не любит писать письма или не имеет для этого времени. Мой прадед Лев Григорьевич Глушков написал это короткое сообщение своему отцу из Петербурга в Кашин. Осенью 1914 года он подал прошение в Институт инженеров путей сообщения, студентом которого был, о том, чтобы получить разрешение продолжить обучение позже и поступить в юнкера в Константиновское артиллерийское училище. Карточка отправлена в мае 1915-го, когда он уже полгода проучился там. Это были краткосрочные курсы, таких наборов было несколько. Я расшифровала текст:
"3.V.1915. Милый и дорогой папа! До сих пор не мог собраться написать, хотя и сейчас времени нет, но я так рад, что хочу поделиться с тобой, быть может, и тебе будет радостнее. Вчера мы все юнкера были первый раз на стрельбе. Шёл дождь, и мы мокли, но ни единый из нас не горевал, т.к. нам объявили, что весьма возможно — нас выпустят в офицеры 10 июля вместо конца августа или декабря. Слава Богу, а то я уже собирался подавать рапорт об отчислении меня в действующую армию.
Учусь отлично. По строю тоже отлично. Правда, гулять не приходится, но не беда. Успею ещё наверстать.
Как твоё здоровье? Напиши скорее всё о себе и родне. Мой адрес прежний.
Люб. тебя Л.Г.
Привет Саше.
г. Кашин Тверской губ., Суворовская ул., д. № 10-21
Глушкову Григорию Васильевичу"
Почерк сильно похож на почерк моего папы Валерия, который приходился внуком Льву.
Лев прожил короткую жизнь. Когда он писал эту весточку отцу, где оптимистично высказывался о том, что всё успеет ещё наверстать, естественно, не мог предположить, что в сентябре 1916-го в его семье родится третий сын (Григорий, мой дед), что жена Анна останется вдовой с тремя сыновьями в возрасте 32 лет, что жить ему самому остаётся всего пять лет.
Сибирь, г. Барабинск. Эпидемия тифа.
Лев Григорьевич Глушков (20.02.1889-1920)
Светлая память.
А теперь о самих открытках. По формату они меньше стандартных почтовых открыток советских времён. Сохранность хорошая, что тоже поразительно. Правда, на открытке, отправленной Львом отцу, утрачена марка. Но это не так уж страшно.
Вторая открытка написана из г. Верного (Алма-Аты) в Петербург в 1908 году. Отправитель — художник Николай Гаврилович Хлудов. Сейчас в Казахстане его имя, наверное, всем знакомо. Множество картин Хлудова экспонируется в тамошних музеях. А тогда он был учителем рисования в гимназии города Верного, как и мой прапрадед. Они дружили. На этой почтовой карточке всего несколько слов — поздравление с Новым годом. Возможно, когда-то я смогу узнать, почему в декабре 1908-го мой прапрадед оказался в Петербурге. Возможно, он уже вышел на пенсию (его трудовой стаж в гимназии г. Верного начался в 1877 году, сразу после окончания Академии художеств). Предполагаю, что гостил у сыновей, которые учились в Петербурге.
Остаётся только добавить, что Давид нашёл меня благодаря предыдущей публикации о предках в этом блоге. Спасибо, "Родная Вятка"!