Ровно год назад я зарегистрировался на портале «Родная Вятка». Мне и раньше периодически приходилось иметь дело с этим проектом, но всерьез заинтересоваться им и сделать основной площадкой для исследований и публикаций случилось именно в начале сентября прошлого года.
Как и многие, в это время я переносил коронавирус и на несколько недель оказался буквально заперт в четырех стенах на продолжительное время. Взамен этому неудобству мне удалось «прорубить» окно в прошлое и на многие месяцы глубоко погрузиться в исследование своей родословной. Крохотные зерна знаний, об истории предков на Вятке проросли в могучее древо, чьи корни сегодня уходят далеко в глубь веков.
Все началось, пожалуй, с посещения ЦГАКО в июле 2021 года. Мне было интересно узнать, где родились мои прадед и прабабушка, кто были их родители и чем они занимались. В результате, за один день я получил сразу две записи о рождении каждого из них, которые находятся в одном деле, буквально на соседних листах. Прабабушка Булатова Татьяна Никифоровна, родилась 5 января 1904 года в дер. Большешиховской, а прадед Астраханцев Григорий Андреевич 18 января 1904 года в дер. Багрышевской. Обе находились в Глазовском уезде, неподалеку от села Порез.
И тут уж пригодилась «Родная Вятка». Благодаря публикациям участников, я выяснил, где можно найти метрические книги и исповедные росписи интересующего меня прихода, а также переписные листы первой всеобщей переписи 1897 года. Большая удача, что они вообще сохранились, ведь более 90% были преднамеренно уничтожены сразу после подведения итогов переписи. А мои деревни, да и весь Глазовский уезд, уцелели и теперь служат очень ценным источником по генеалогии рубежа XIX-XX вв.
Так или иначе, я углубился в свои поиски. Сначала изучил род прабабушки, потом прадеда. Дальше пробудился интерес к исследованию женских линий, за каждой из которых открывалась своя ветка новых и новых родов. В результате древо росло, а багаж знаний пополнялся очередными фактами и зарисовками из жизни предков. Каждый знакомый мне уголок Вятской земли расцветал новыми красками: деревни и села оказывались родным домом для кого-то из предков, знакомые фамилии встречались в документах, а позже удивительным образом вливались в мое древо. Одна за одной, они становились фрагментами мозаики, которая создавалась четыре столетия на просторах от села Сырьяны на севере до Вятских Полян на юге и от предместий Котельнича на западе до границы с Удмуртией на востоке.
Рис. 1. Попытка визуализировать древо моей бабушки Пепеляевой (Астраханцевой) Раисы Григорьевны (род. 1940), уроженки села Порез Унинского района. Схема "Бабочка" - предки по отцу - слева, по матери - справа.
Полгода назад мне уже доводилось подводить промежуточные итоги своих исследований. Теперь пришло время оглянуться назад и оценить тот прогресс, который был достигнут. Не скрою, что прежде я уже был в достаточной мере удовлетворен и тем результатом, считая его достаточным, как для написания книги, так и для того, чтобы приостановить на некоторое время работу. Но жизнь внесла свои коррективы. Найдя соратников и помощников, в том числе для работы в архивах, удалось расширить горизонты доступной информации и найти её столько, что полноценная переработка и описание займут еще многие месяцы. Да и прежний подход – посвятить по одной главе каждому роду предков уже не отвечает книжному формату, ведь их набралось без малого сотня!
Оценивая в цифрах, мое древо приросло на эти полгода более чем в два раза. Теперь в нем 11881 персона (рост на 123%), из которых - 8244 человека кровные родственники (рост 108%). Количество выявленных прямых предков теперь составляет 703 человека (468 мужчин и 235 женщин, рост на 60%) в 17 поколениях, которые представляют 91 род. Хронологический охват, как правило, ограничивается рубежом XVI-XVII вв., но в отдельных случаях известны имена предков живших в сер. XVI века и даже в конце XV.
Увы, неизбежно возникают ошибки в трактовке источников. Чем хронологически эта ошибка ближе, тем больший объем данных в итоге окажется проработанным (не совсем) напрасно. Так пару раз, у меня «вылетали» целые ветви древа, насчитывающие, максимально, до 40 потенциальных предков. Зато теперь результат более надежен и верифицирован целым комплексом источников (сплошное покрытие данными ревизских сказок, подкрепленное МК и ИР).
Что касается «вятской» части моего древа, то здесь прирост также значителен. По существу, эта часть непропорционально доминирует, ведь только моя бабушка является коренной уроженкой Вятки, однако в древе 7829 (66% от числа персон в древе) человек жили именно здесь. Из них 6464 человека мои кровные родственники (78,4% от числа кровных). Вятчанами были 446 (63,4%) из известных мне прямых предков, которые составляют 60 родов моего древа. Перечень этих родов с указанием мест проживания можно найти в моем профиле тут. Что далеко не предел, так как еще не исследованы ветви двух из четырех моих вятских прапрапрабабушек, каждая из которых может дать по десятку новых фамилий и несколько случаев редукции предков.
Рис. 2. Богородицкая церковь в селе Порез (ныне действующая). Храм, где были крещены и венчались четыре поколения моих предков из родов: Астраханцевых, Булатовых, Мусихиных, Чирковых и Пушкаревых. Рисунок Татьяны Павловны Дедовой.
Говоря о последних, сейчас мне известно 9 случаев, когда один предок приходится мне таковым дважды или трижды, за счет браков его потомков. Самый ранний датируется сер. XIX в. – мои самарские прабабушка и прадед доводились друг другу троюродными братом и сестрой. А остальные 8 случаев имели место на Вятке. Рекордсмен среди них - род Астраханцевых – три случая редукции предков, в результате чего «патриарх» этого рода Родион Емельянов Астраханцов (ок. 1610 – после 1656 гг.) из дворцового села Лебяжье, выступает для меня дважды пра (11 раз) дедом и пра (12 раз дедом), являясь общим предком моих прадеда и прабабушки, о которых говорилось в начале. Современник Родиона Емельянова – Яков (Якушко) Михайлов Булатов (ок. 1630 – после 1688 г.) из починка Верхобыстрицкого в Филипповой Слободке приходится мне одновременно пра (10 раз) и пра (12 раз) дедом, также являясь общим предком моих прадеда и прабабушки. Однако не стоит думать, что вятские люди не следили за своей родословной, вступая в браки с родственниками. Обычно такие браки разделяет не менее 5-6 поколений и большие расстояния, когда память об общем родстве просто утрачивалась. Хотя случаи браков между представителями одного рода тоже известны, но генетическая дистанция там аналогична.
Благодаря программе Древо жизни, в которой я предпочитаю вести свою базу и построение древа, можно получить обобщенные статистические данные о предках. Так средняя продолжительность жизни среди мужчин моего рода составляла 54 года, а женщин 49 лет. Самым популярным мужским именем ожидаемо был «Иван» (36 случаев из 468), а женским «Евдокия» или «Авдотья» (21 случай из 235). Среди моих предков было 55 пахотных солдат, 5 стрельцов, а еще 11 были отданы в рекруты. Также среди них встречается 3 дьячка, 1 поп соборной церкви, 1 послух, 1 пономарь, 2 бобыля, 3 мещанина, 1 сын борский, а остальные представляют собой различные категории крестьянства: помещичьих, монастырских, черносошных и ясашных и других.
Также можно подвести статистику по населенным пунктам. Например, нашим «родовым гнездом» по линии Зелюковых-Щетининых, безусловно, является село Коноплянка Карсунского уезда Симбирской губернии, которое в разное время было родиной и домом для 85 моих прямых предков, а жили они там с 1693 года до конца 1950-х гг. В Кировской области таким местом может считаться ныне не существующая дер. Большой Поломв Унинском районе, где проживали 14 человек из числа моих предков. Правда мобильность их была несравненно выше. Какие-то семьи оседали на столетия в одном месте, а другие переселялись с периодичностью в 40-50 лет все дальше и дальше на юго-восток Вятской губернии.
Немало интересных сведений сообщают о предках записи в ревизских сказках и других источниках. Благодаря им стало известно, что мой пра (5 раз) дед Аверкий Осипов Шутов (ок. 1777 – после 1822 гг.) из поч. Малой Барановщиныв 1822 году был сослан в Сибирь на поселение. А другой предок – пра (9 раз) дед Филипп Семенов Наймушин (ок. 1661 – после 1715 гг.) из поч. Над Озеромв 1715 году был посажен в тюрьму в Казани и оттуда не возвратился. Об еще одном предке – пра (8 раз) деде Сидоре Ларионове Луппове (ок. 1707 – после 1762 гг.) в ревизской сказке 1762/63 гг. сказано: «Глазами слеп, никакой работы не годен для платежа подушных, но для единаго своего пропитания и в силу присланного из Вятской провинциальной канцелярии в поданной и написанной в богадельню и в оной ведомости показан».
Актовые материалы также сообщают немало известий о деловой и хозяйственной деятельности предков: сделках купля-продажи недвижимости, заемно-долговых отношениях, поручительствах и принятых на себя обязательствах по этим сделкам. Подобные материалы тоже весьма полезны, так как их датировка между общегосударственными переписями, позволяет точнее установить даты жизни предков и оценить их материальное состояние, а также уточнить даты переселений.
«А что дальше?» - таким вопросом задастся читатель. Дальше, помимо книги, сроки завершения которой я пока предпочитаю не называть, проект будет развиваться в нескольких направлениях. Первое – это увеличение базы предков и родственников, ведь с ее пополнением шансы найти новые примеры редукции предков и общие корни с другими людьми возрастают.
Второе – поиск общих корней с известными уроженцами Вятской земли и их потомками. Сейчас в моей копилке есть с десяток известных имен, включая братьев-художников Виктора и Апполинария Михайловичей Васнецовых и их менее знаменитого, но более значимого для Вятки брата Аркадия и других членов этой семьи. Есть среди в моем древе и род Покрышкиных, из которого вышел летчик-асс, трижды Герой СССР Александр Иванович Покрышкин, род Катаевых, наследниками которого являются писатели братья Валентин и Евгений Петровичи Катаевы, последний из которых более известен под псевдонимом «Петров в творческом тандеме «Ильф и Петров». Общие предки нашлись у меня и с историками-краеведами Павлом Николаевичем Лупповым (1867 – 1949 гг.) и нашим современником Алексеем Леонидовичем Мусихиным. Сейчас я работаю над установлением связи с Иваном Никифоровичем Шутовым (1877 – 1965 гг.) – матросом крейсера «Варяг», участником битвы при Чемульпо во время русско-японской войны, чьи предки переселились в дер. Чепаниху Сарапульского уезда на рубеже XVII-XVIII вв., но происходят из вятских Шутовых.
Рис. 3. "Треугольник"на стыке современных Унинского, Немского и Богородского районов - основной очаг проживания моих предков в XVIII-XIX вв.
Третьим направлением является создание общей родословной базы всех уроженцев местности, которую условно можно поместить в треугольнике Нема-Богородское-Уни. В старые времена эта территория находилась на стыке трех уездов: Хлыновского, Казанского и Уржумского и соответственно стала местом соприкосновения нескольких миграционных потоков, как с севера, так и с юга. Здесь перемешались потомки бывших монастырских, ясашных и помещичьих крестьян, а также всегда присутствовал довольно многочисленный кластер удмуртского населения. Значительное число жителей этого края придерживалось старообрядчества – таежные починки по берегам рек Лобань, Лумпун и Керзя стали их убежищем от гонений на несколько столетий. Задача весьма амбициозная, ведь она охватывает более 200 населенных пунктов и два века истории, с начала освоения этой местности в конце XVII века до переписи 1897 года. Поэтому приглашаю всех, кто занимается родноведческими исследованиями этого края объединить усилия и делиться друг с другом наработками.
#история #генеалогия #древо #древожизни #предки #семья #род #вятка #роднаявятка #родноведение