Происхождение сюжета о бегстве холопов на Вятку.
И первоисточник «Повести о стране Вятской» - «Сказание о вятчанех, како и откуду приидоша на Вятку крещеныя люди и в той Вятцкой земли насельници быша»[1] (СВ), и другой ранний первоисточник по вятской истории- «О вятчанех, како они поселись на Вятке»[2] (СП)- рассказ о приходе русских на Вятку начинают с легенды о беглых холопах и неверных женах. По этой легенде, на Вятку бежали новгородские холопы - любовники, прожившие с женами своих господ и других отсутствовавших воинов, при киевском князе Владимире и новгородском- Ярославе Владимировиче- 7 лет ходивших походом на Корсунь. Узнав о возвращении новгородского войска, неверные жены вместе со своими сожителями бежали на Каму, где основали город. Недостоверность этого сюжета очевидна- уже автор «Повести» отверг его: «и сего же во мнозих древних летописцах нигде-же обретается», считая его прямой клеветой. Но как попала эта легенда на Вятку? Может быть - в насмешку над вятчанами? Или этот сюжет все- таки имеет отношение к реальным событиям вятской истории?
Легенда об основании того или иного города беглыми холопами, бежавшими от своих господ с неверными женами последних, была широко распространена в новгородских владениях. Наиболее известнен ее вариант, который приводит С. Герберштейн[3], рассказывая об основании Хлопигорода на р. Мологе в 80 км выше места ее впадения в Волгу. Городок этот действительно существовал, сейчас это- дно Рыбинского водохранилища. По Герберштейну, все бежавшие холопы были истреблены взявшими город их хозяевами. Герберштейн ссылается на русскую летопись, из которой он почерпнул эти сведения. Время этого события он не указывает. Подобную легенду пересказывает польский историк М. Стрыйковский[4]. Наиболее близкий к тексту СВ вариант этой легенды, повествующий, однако, об основании городка на Мологе, приводит шведский автор Петрей де Ерелзунд, опубликовавший свою «Историю о великом княжестве Московском» в 1615г. Еще один ее вариант приводит русский автор в 1699г.- дъякон Афанасьевского монастыря из города Молога Т. А. Каменович – Рвовский, написавший свое сочинение «Историчествующее и древнее описание и сказание всем вам есть о сем указание о начале родов московскаго рода и словенороссийскаго превеликаго народа» «по рассказам старых людей»[5]. Относя это событие к времени перед принятием христианства, он пишет, что холопы построили городок на р. Мологе «они холопи разыдоша и поселишася на тех местах премногих своих, также и по Каме реке и инде предмного везде»[6].[7][8]То есть, этот автор считал одним событием основание городка на Мологе и события, описанные в СВ, о которых, следовательно, знал. Известен был также городок на Холопьей горе в 21 км северо- восточнее Новгорода. В. Н. Татищев приводит подобный рассказ, ссылаясь на не дошедшие до нас источники: «Ростовский летописец» и «Муромская летопись»[9].
Есть обоснованное предположение, что эта легенда отражала в искаженной форме события какого- то реального восстания, сопровождавшего реформы князя Владимира[10]. Известно, что в действительности поход на Корсунь длился около 6 месяцев[11]. Но известно, что князь Владимир за время своего правления неоднократно призывал дружинников из Новгорода. Они могли остаться в южнорусских землях и действительно вернуться в Новгород более чем через 7 лет во время знаменитого крещения Новгорода Добрыней и Путятой[12], произошедшего около 990г., или еще позднее. Впоследствии легенда была переработана русскими книжниками, знакомыми с иностранной литературой, в нравоучительную повесть, из которой и получил эти сведения Герберштейн. Есть подобная легенда у греческих авторов, в том числе- Геродота. В любом случае, описанные в ней события никакого отношения к Вятке не имеют.
Видимо, в СВ и СП воедино соединены два сюжета: об основании Холопиева города при Ярославе Мудром и об основании Вятки около полутора столетий спустя. Лежат ли в основе этой легенды какие- то действительные события, или это - просто один из вариантов распространенного сюжета, встречающегося у разных авторов в разное время,- неизвестно. Почему эти сюжеты были объединены? Может быть - были перепутаны из- за сходства сюжета (основание города на Каме беженцами из Новгорода, или сходства названий рек Молога- Молома)? Этому можно дать несколько вариантов объяснения.
Можно предложить несколько вариантов происхождения этих сюжета и даты применительно к Вятке.
Хорошо известно, что первыми русскими поселенцами на восточных окраинах Руси, а потом – России - становились в первую очередь крестьяне- переселенцы, бежавшие сюда от разных тягот: государственных повинностей, гнета бояр и помещиков, противники официальной религии: язычники, позднее - раскольники, спасавшиеся от ареста разбойники и т.д. Так заселялись позднее Урал, Сибирь. Так заселялась и Вятка. Холопы, а позднее – крепостные - часто бежали на Вятку и в более позднее время. Тот же Герберштейн писал, что Вятка представляла собой «как бы убежище для беглых рабов». Возможно, что он был знаком с текстами вышеназванных документов. Как бы то ни было, эти его слова справедливы и для XII века, и для XV, и для XVIII. Естественно, что о таких беглецах не писали в летописях - события эти были слишком незначительны, а процесс переселения - постоянным. Переселенцы, скрывавшиеся от властей и своих бывших хозяев, стремились к тому, что их место поселения и, следовательно, их судьба, оставались неизвестными как можно дольше. Это - одна из причин того, что никакие документы до 14в. не упоминают Вятку. Память о первых поселенцах и обстоятельствах их прихода сохранили только местные предания. Не исключено, что новгородские холопы действительно продвигались на Вятку постепенно, в течение почти двух столетий (с конца IX до конца XII в.) и сначала обосновались неподалеку от Новгорода, потом поселились на Мологе недалеко от места ее впадения в Волгу, потом- на Каме. Возможно, с прибытием новой партии переселенцев, которые построили укрепления городка заново, старые и новые поселенцы двинулись на Вятку.
В конце 17 в. а, возможно, и раньше (хотя более ранние записи неизвестны) эти предания были записаны местными книжниками. Это были люди для своего времени образованные, знакомые с общерусскими летописями и существовавшей к тому времени исторической литературой. Они пытались связать местные предания с общерусской историей. Но ранних свидетельств о Вятке в ней не оказалось. Нашелся только один подходящий сюжет- предание о бегстве холопов при князе Владимире. С ним и сопоставили они вятскую легенду. Герберштейн в своем рассказе об этом легендарном событии ссылается на русскую летопись, но в настоящее время такой летописи не известно. Народная память сохранила воспоминания о приблизительном времени прихода русских на Вятку и том, когда приблизительно это произошло. В 1173-1174г. в Киеве правил Ярослав Изяславич. В 1176-1177гг. новгородским князем был Ярослав Мстиславич, а в 1182-1184, 1187-1196 и 1197-1199гг - Ярослав Владимирович, внук Владимира Мономаха по прозвищу Осмомысл- «князь великыи Ярославъ, сынъ Володимирь, внукь Мьстиславль»[13]. Пытаясь устранить анахронизм, вятские историки отождествили князя Ярослава Владимировича с кем- то из вышеперечисленных князей конца XII в.
А как с походом на Корсунь? Здесь ответ может дать замечание Герберштейна о том, что «победители- мужья вернулись с войны, везя с собой медные ворота покоренного города»[14]В Софийском соборе великого Новгорода есть, помимо прочих, Корсунские и Сигтунские врата. И в прошлом, и в настоящее время эти названия иногда путают, называя одни другими и наоборот[15]. Корсунские врата легенда, не подтверждаемаяй документами, связывает с вышеописанным походом князя Владимира на Корсунь. Сигтунские врата, также по легенде, были захвачены во время совместного похода карел, эстонцев и новгородцев на г. Сигтуна в Швеции, который яко бы состоялся в 1187г[16], в начале княжения Ярослава Владимировича. В новгородских летописях это событие не упоминается - видимо, новгородские воины если и участвовали в этом походе, то без согласия властей и благословения церкви. Эта легенда получила распространение в 17в.[17]Начало ей положили, видимо, шведы, находившиеся в Новгороде в Смутное время и претендовавшие на их «возвращение»[18]. Не вдаваясь в происхождение тех и других ворот и связанных с ними легенд, можно предположить, что на основе этих легенд неизвестный нам первый вятский историк попытался датировать начальные события истории Вятской земли. Именно с Сигтунским походом вместо похода на Корсунь князя Владимира он попытался связать события, предшествовавшие приходу на Вятку первых русских поселенцев. Хотя дата этого похода не соответствует дате бегства на Каму холопов, она все- таки довольно близка к ней. Возможно, именно из этих соображений неизвестный вятский чиновник конца XVIII в. выдвинул дату начала похода на Вятку- 1187г, а основания города Вятки- 1199г[19],[20], пытаясь устранить анахронизм и приведя в соответствие дату начала заселения русскими Вятки с датами княжения Ярослава Осмомысла и взятия Сигтуны.
Еще один возможный вариант происхождения легенды о бегстве холопов. Существует мнение, что колонизация Залесья и Поволжья в 10-11 вв. шла из Новгорода.[21]Впоследствии эти земли вошли в состав Владимиро - Суздальского княжества и образовавшихся на его территории Галицкого и Нижегородского княжеств. Их князья считали Вятку «отчиной и дединой», в то время как ни в одном документе Вятка не упоминается в качестве новгородской волости. Таким образом, очень вероятно, что ушедшие на Вятку «новгородцы» новгородцами были только по происхождению (хотя и помнили это), но никогда не жили на новгородских землях. Это предположение хорошо объясняет и враждебное отношение к ним новгородцев, для которых вятчане еще до их прихода на Вятку стали чужими, и последующую зависимость Вятки от Суздаля, а не от Новгорода.
А на новую родину далекие потомки новгородцев принесли предания с мест предыдущего поселения. Эту версию подтверждает сходство названий: Бреитово на Мологе, упоминаемое Каменовичем- Рвовским как один из пунктов проживания легендарных холопов[22], и Бритовская волость к западу от Хлынова. Сюжет о новгородских холопах могли поддержать и более поздние переселенцы, массово поселявшиеся на Вятке позднее, в 17 в, когда, согласно данным писцовых книг, здесь возникло множество деревень и починков. Хорошо известно, что на Вятке, как и в окрестностях Новгорода, бытовали варианты северорусских диалектов, происходящие с Новгородчины и принесенные сюда переселенцами с бывших новгородских земель. Со временем сведения о событиях, связанных с малоизвестными промежуточными пунктами на этом пути, забылось. Остался сам сюжет да рассказы о событиях, происходивших уже здесь, на Вятке. А позднее вятские книжники сопоставили местное предание с легендами, известными в других местах, как было сказано выше. Но доказательств этих предположений пока нет.
То, что на Вятку ушли какие - то изгнанники, люди, покидавшие родину вследствие личных конфликтов, сторонники потерпевших поражение в борьбе за власть руководителей или люди, недовольные жизнью в Новгороде, вполне вероятно. Очевидно, многие из них действительно были беглые холопы и другие зависимые люди. Конечно, бежали они без согласия властей и благословения церкви. Поэтому и не отразилось это событие в летописях. Бегство холопов и разных изгоев в летописях не отражали. Таких случаев, несомненно, было много. Тем более, что бежали они, скорее всего, не все сразу, а поодиночке, постепенно собрались где-то и потом двигались дальше. А авторы первых произведений по истории Вятки, не найдя в летописях никаких сведений о первоначальном заселении Вятки, не нашли ничего лучшего, чем связать местные предания с известной новгородской легендой.
И еще один вариант происхождения легенды о беглых холопах и неверных женах, а также- даты этого события. «В лЬто 6682 (1174). Убиша в Володимири князя АндрЬя свои милостьници: на канунъ святых апостолъ Петра и Павла… И великъ мятеж бысть в земли той, и велика беда, и много паде головъ, яко и числа нету; и посадиша на столе Мьстислава Ростиславица съ братомъ Ярополкомъ. Выиде Рюрикъ из Новагорода. Том же лете сЬде в КиевЬ Романъ Ростислалич, внукъ Мьстиславль.»[23]Последовавшая затем смута и поражение заговорщиков могли вынудить волжских потомков новгородцев спасаться бегством. Понятно, что победители в борьбе за власть могли презрительно назвать побежденных противников «новгородскими холопами» (особенно если учесть, что Владимир и Новгород часто воевали, и, следовательно, всякое ослабление Владимиро- Суздальского княжества было Новгороду выгодно) и обвинить в сношениях с чужими женами.
Андрей Боголюбский воевал против болгар, несмотря на то, что его жена была болгарка. Последующие князья войны против болгар продолжали. Но воевал он и против Новгорода. Рассказ о его походе на Новгород в ПСВ предваряет ту ее часть, где повествуется о походе новгородцев на Вятку. И в том, и в другом походе, очевидно, были захвачены пленные. Трудно сказать, использовался ли на Руси в описываемое время труд рабов - пленников. Из сохранившихся документов известно, что обычно после военных походов пленников продавали в другие страны, а в хозяйстве феодалов работали холопы из обедневшего местного населения. Тем не менее, можно предположить, что какое- то количество пленников - новгородцев и болгар, мужчин и особенно - женщин - были оставлены во Владимире. Можно предположить, что после смерти князя, в обстановке смут и восстаний, они поспешно бежали наиболее удобным для этого путем - вниз по течению Клязьмы и Волги в землю болгар. И вполне возможно, что беженцы, не враждебные болгарам, смогли мирно поселиться на Каме.
В СП в качестве руководителя похода на Корсунь упоминается «князь владимиров», что можно истолковать как «князь владимирский». После гибели Андрея Боголюбского новгородским князем действительно стал сын Андрея Боголюбского Юрий, а феодальная война между двумя владениями- Новгородом и Владимиром- стихла.
Это- предположение- всего лишь домысел, не основанный на конкретных данных. Но он объясняет многое - и дату 1174г, и рассказ о новгородских холопах и неверных женах, и мирное поселение будущих вятчан на территории Волжской Болгарии. Будем надеяться, что когда- нибудь загадка основной даты начальной вятской истории будет решена окончательно.
[1]Опубликовано: «Шведы и русский Север: историко- культурные связи: (к 210-летию Александра Лаврентьевича Витберга). Материалы Международного научного симпозиума. Киров. 1997. С. 348-349.
[2]ГАКО Ф. 582 – оп. 2Е - Д. 59 Л. 19-20.
[3]Герберштейн, Сигизмунд. Записки о Московии. М. 1988. С. 150, 153.
[4]Смирнов, П.П. Сказание о холопьей войне в Древней Руси./ Ученые записки Московского городского педагогического института им. В.П. Потемкина. Т.II. В. 2. М.1947г. С. 13-14.
[5]Зимин, А. А. Холопы на Руси (с древнейших времен до конца XV века). М, 1973. С.71.
[6]Мусихин, А. Л. Лекция, прочитанная 26 октября 2006г. в б-ке им. Герцена. http://musikhin.narod.ru.
[7]Зимин,А.А. Холопы на Руси (с древнейших времен до конца XV века). М, 1973,с.71.
[8]Труды седьмого археологического съезда. Том I. М. 1890 г. С. 50.
[9] Смирнов, П.П. Сказание о холопьей войне в Древней Руси./ Ученые записки Московского городского педагогического института им. В.П. Потемкина. Т.II. В. 2. М.1947г. С. 4. Татищев, В. Н. История Российская. 2е изд. Т. I. М. 1768. С. 378.
[10]Смирнов, П.П. Сказание о холопьей войне в Древней Руси. Ученые записки Московского городского педагогического института им. В.П. Потемкина. Т.II. В. 2. М.1947г. С. 3-50.
[11]Эммаусский, А. «О вятчанех, како они поселись на Вятке».//Спутник агитатора. Киров, 1983, №20. С.23-27.
[12]Сказание о холопьей войне в Древней Руси. С.33-34.
[13]Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (НПЛ). М-Л. 1950. С.237.
[14] Герберштейн, Сигизмунд. Записки о Московии. М. 1988. С. 150.
[15]Корсунские двери новгородского Софийского собора. / Древняя Русь и славяне. М., 1978. С. 300-310. http://townevolution.ru/books/item/f00/s00/z0000012/st001.shtml
[16]Шаскольский, И. П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII-XIII вв. М. 1978. С. 79-82.
[17]Поппэ, А.В. К истории романских дверей Софии Новгородской. Средневековая Русь. М,1976. С.192.
[18]Магдебургские врата. https://ru.wikipedia.org/wiki/%CC%E0%E3%E4%E5%E1%F3%F0%E3%F1%EA%E8%E5_%E...
[19]Мусихин, А.Л. «Повесть о стране Вятской» в документах вятских административных учреждений конца XVIII века. // Европейский Север в культурно- историческом процессе (к 625-летию города Кирова). Материалы Международной конференции. Киров. 1999г. С. 381.
[20]Мусихин, А. Л. Происхождение точных дат славянской колонизации Вятки в «Повести о стране вятской»//Герценка. Вятские записки. В.6. Киров. 2004г. С.56.
[21]Зимин, А. А. Холопы на Руси (с древнейших времен до конца 15 в). М. 1973. С.72.
[22]Труды седьмого археологического съезда. Том I. М. 1890. С. 50.
[23]НПЛ, с.223.