О достоверности сведений «Повести о стране Вятской».
Дискуссия о достоверности сведений, изложенных в «Повести о стране Вятской», не утихает уже более столетия. Одни авторы безоговорочно доверяют «Повести», другие - считают ее полностью недостоверной. То же относится и к сведениям ее первоисточника «Повести о стране Вятской» - «Сказание о вятчанех, како и откуду приидоша на Вятку крещеныя люди и в той Вятцкой земли насельници быша» [i] (СВ), и другого ранний первоисточника по вятской истории- «О вятчанех, како они поселись на Вятке» [ii] (СП). В частности, ожесточенные споры вызывают некоторые сведения.
А. С. Верещагин в начале XX в. считал невозможным проживание русских в Волжской Болгарии в конце XII в. Многие другие исследователи сомневались в том, что в то время, в период ожесточенной борьбы Волжской Болгарии и Владимиро- Суздальского княжества, такой поход русских через Волжскую Болгарию мог состояться. Действительно, это- период постоянных войн между двумя государствами. Из летописей известны походы на болгар, предпринятые зимой 1172-1173гг и в 1183г[iii]- почти одновременно с описываемыми в «Повести» событиями. Прикамье в то время находилось в зависимости от Волжской Болгарии. Местные племена платили дань болгарам.[iv]Так что русские поселенцы оказались бы в зависимости от этого государства даже если бы поселились вне основной его территории.
Но в последнее время на территории Волжской Болгарии и даже самого города Болгар археологам были обнаружены следы проживания здесь русских.[v]В то время русские в Волжской Болгарии действительно жили. Волжская Болгария, как и другие феодальные государства, была заинтересована в притоке на свою территорию населения извне, платившего налоги местным правителям. Еще следует учесть, что переселенцы на Вятку происходили из враждебной в то время Владимиро- Суздальскому княжеству Новгородской земли, да еще находившиеся не в ладах со своей родиной, бежавшие оттуда. Поэтому русским вполне могли разрешить поселиться на территории государства болгар и свободно перемещаться по ней.
Болгары в своей политике вполне могли учитывать вражду Новгорода и Суздаля и пытаться использовать ее в своих целях. Небольшой новгородский отряд не представлял для них угрозы. Поэтому они могли пропустить его через свою территорию в сторону Устюга, принадлежавшего тогда Владимиро- Суздальскому княжеству, и разрешить русским поселиться на подвластной территории. Потверждают связи Вятской земли и Волжской Болгарии и археологические данные. При раскопках на Вятке найдены четыре фрагмента кувшинов, бытовавших в степных районах Нижнего Поволжья[vi]. Ранние связи Вятки с Южным Прикамьем подтверждает и находка на 7м ярусе мостовой г. Хлынова, уложенном, как предполагается, в средине 13 в, пленок гречихи. В Новгороде гречиха впервые обнаружена в слое 15в.[vii]А башкиры и чуваши возделывали эту восточноазиатскую по происхождению культуру уже в 6-7вв.[viii]Ее принесли в Восточную Европу болгары.[ix]Отдельные зерна гречихи обнаружены в г. Биляр в слоях 11-13вв[x]. В то же время, находки домонгольские предметов из Волжской Болгарии единичны и свидетельствуют об эпизодических контактах, а не о значительном экономическом и культурном влиянии болгар на Вятке.
Итак, новгородцы поселились на Каме: «приидоша на реку великую глаголемую Каму и поставиша подле град и нарекоша имя ему» (СВ). В СВ рассказ об основании городка обрывается странным образом: «и нарекоша имя ему». Если автор не знал названия городка- зачем упоминать, что ему дали название? Создается впечатление незаконченности этой фразы в СВ- название города должно было быть указано. Похоже, что он пользовался неким письменным первоисточником, в котором название городка было трудно читаемо или непонятно. Или это- след «стыковки» двух разных источников. Возможно, что объединены два первоначально разных сказания: о холопах и о походе на Вятку с Камы.
Сохранилась легенда, что этот город - впоследствии село Челны около Елабуги.[xi]Но достоверно определить его местонахождение невозможно, так как конкретных сведений о нем автор не приводит, а русские в Нижнем Прикамье в то время проживали в разных местах.
Далее, по ПСВ, новгородцы прожили на Каме 7 лет. В СВ время проживания на Каме не указано,- можно понять, что половина отряда отправилась вверх по Каме сразу после основания городка.
Нелогичным многие исследователи считали маршрут русских переселенцев на Вятку: вверх по Каме до устья р. Чусовой, потом- обратно, затем- вниз по Чепце. Но такой маршрут вполне логичен, если предположить, что переселенцы не ставили перед собой конкретную цель похода, а просто искали землю, удобную для поселения. Вероятно, и до похода на Каму они знали о северных прикамских землях, а поселившись на Каме, получили дополнительные сведения о стране Ису или Вису (так называли эти северные земли болгары). Туда переселенцы и направились. Торговый путь вверх по Каме и далее в Сибирь был хорошо известен болгарским купцам, а возможно- и русским[xii]. Половина отряда поднялась по Каме до чусовских (или чудовских) мест. Но земли эти тогда были уже довольно густо заселены коми- пермяками, имевшими крупные укрепленные поселения и, вероятно, свои княжества. Подчиняться местным жителям русские переселенцы не захотели. Торговый путь шел дальше на северо-восток, через Уральские горы, в богатую мехами Сибирь. Но земли, непригодные для земледелия, русских не прельстили. Они спустились по Каме и по другому известному болгарам ответвлению торгового пути направились на Чепцу. Дойдя до верховий Чепцы, «ту жиша немного лет и по сем поплыша тою рекою вниз из Чепцы в Вятку и по той реке Вятке вниз» (СВ). В « СП» маршрут движения новгородцев не указан. Но даже если описание этого маршрута- поздняя вставка автора «Повести», сделанная на основании какого- то другого известного ему предания, именно такой путь движения русского отряда вполне понятен и логичен.
Важным эпизодом «Повести» является взятие Болванского городка- Никульчинского городища. Этот эпизод тоже вызывает споры среди исследователей. Но событие это подтверждено археологически. При раскопках были обнаружены отдельные предметы и четыре ямы с находками, относящимися к кочергинской культуре X-XII вв.[xiii]Финно- угорские и славянские напластования культурного слоя разделены культурной прослойкой- следом пожара.[xiv]
К дорусскому времени относится так называемое «малое» (чудское) городище. На плане хорошо видно, что дуга линии укреплений «малого» городища подходит к обрыву берега р. Вятки под острым углом. Но укрепления мысовых городищ всегда сооружали так, чтобы углы, примыкания укреплений к противоположным обрывам были приблизительно равны, чтобы огородить требуемую площадь поселения укреплениями минимальной длины и, следовательно, трудоемкости. Это - явное свидетельство того, что большая часть городища уничтожена размывом берега. Если на плане городища достроить дугу укреплений так, чтобы в нее вписался равнобедренный треугольник, и предполагая, что при размыве линия обрыва всегда была параллельна современной, можно попытаться реконструировать первоначальные размеры городища. Однако линия укреплений изначально не шла по правильной дуге, а впоследствии была искажена разрушениями и подсыпками, а размыв мог происходить и не параллельно современной линии берега. Поэтому такая реконструкция может дать ошибку в разы. С некоторой долей вероятности можно определить первоначальную площадь городища в 0.39-0.786 га (такой большой разброс определяется непараллельностью современных линий гребня и наружного основания вала).
То есть, городище было довольно крупным (обычная площадь дорусских городищ Вятки - 0.1-0.35 га)[xv], но явно не было городом. В древнерусское время города имели площадь не менее 2 га. Площадь Иднакара- наиболее крупного из известных удмуртских городищ этого времени- и хлыновского кремля - по 4 га. Тем более, что, судя по археологическим данным, городище даже не имело дорусского культурного слоя- поверх ананьинского слоя сразу лежит древнерусский.[xvi]Даже если этот слой был разрушен, от явно был тонким - ведь сохранились же более ранний ананьинский и более поздний древнерусский. То есть, в описываемый период городище было не постоянным поселением, а убежищем на случай нападения врагов. Значительный размер городища еще может быть объяснен тем, что первоначальные укрепления были возведены в ананьинское время, а потом- подновлялись. Но это свидетельствует и о том, что у удмуртов было достаточно бойцов, чтобы при вражеском нападении удерживать всю длину укреплений (предполагается, что один защитник может удерживать не более 2.5м длины вала). Предполагаемая на основе вышеприведенных соображений длина вала 84-120 м. Следовательно, городок должны были защащать не менее 34 - 48 человек. А штурм его был не сражением, а небольшой стычкой, возможно- даже без убитых. В «О вятчанех, как они поселились на Вятке» сказано просто: «и приступиша ко вратам града и разбиша их и празгнаша (прогнав) жипщих (живших) в нем отяков»[xvii], хотя и значительным событием для ее непосредственных участников, если они предварительно дали обет «не ясти ни пити докеле ж болван град возьмут».
Еще один эпизод «Повести» вызывает споры. Это- взятие другой частью отряда марийского (согласно «О вятчанех»- удмуртского) городка Кокшаров. Автор «Повести» считал, что Кокшаров- это позднейший город Котельнич, то есть Котельническое городище, расположенное в центральной части современного г. Котельнич на высоком мысу к северу от железнодорожного моста. Однозначных данных о существовании здесь дорусского поселения до сих пор не обнаружено. Тем не менее, оно там могло существовать- на городище известны отдельные, предположительно- дорусские- находки[xviii],[xix]. В 1982г. Л. Д. Макаровым проводились раскопки в средней части сохранившегося останца мыса, более чем в 150 м от возможного местонахождения древнейшего городища. Полученных данных недостаточно чтобы доказать существование на месте Котельнича дорусского поселения. Если это городище существовало, то оно, скорее всего, было маленьким городищем- убежищем и находилось на самом острие мыса, в его восточной части. Мыс сильно разрушался при размыве берега рекой Вяткой[xx]. А эта часть площадки была полностью разрушена при строительстве комбината, когда было срыто около 50 м. мыса,[xxi]и размыве берега рекой. Так что вопрос о местонахождении и самом существовании Кокшарова уже вряд ли когда- нибудь будет решен окончательно.
Ни в одном из рассматриваемых текстов нет прямого указания на то, что пришедшие новгородцы основали г. Котельнич. Сказано только, что бывший Кокшаров «ныне же нарицается Котельнич». То есть, в отличие от Никулицына, Котельнич был основан не сразу, а спустя некоторое время, что подтверждается археологически. Согласно археологическим данным, первоначально крупнейшим русским поселением и административным центром округи было Ковровское городище в устье Моломы, а на месте г. Котельнича существовало сельское поселение[xxii]. В то же время, в ПСВ и «О вятчанех…» однозначно указано местоположение г. Кокшарова на месте позднейшего г. Котельнич. В конце 17-начале 18в. город занимал в основном мыс, на котором расположено Котельническое городище. Где- то здесь и располагался дорусский городок.
О проживании марийцев на месте Котельнича и уходе их оттуда на Пижму говорят и марийские легенды. «Котельнические марийцы (переселились в Котельнический район) под руководством старика Кокшара»[xxiii], «…марийцы начали отступать от Котельнича… Остановились на месте города Кукарки (г. Советск), построили там город. Но русский царь прогнал их оттуда.»[xxiv].
Вряд ли Кокшаров находился около современного г. Советск. Народная память могла не сохранить даты, преувеличить масштабы событий, расцветить их фантастическими подробностями, но настолько сильно перепутать места событий вряд ли возможно. Пижемское городище у г. Советск имеет небольшую площадь - всего 3500 м2, в то время как Ковровское и Никульчинское- около 10 000 м2, Хлыновское- около 40000 м2. Правда, вокруг него существовал своего рода посад, но он не исследован. На Пижемском городище было обнаружено 1487 фрагментов керамики, в основном - ананьинской. Из них славянских- только 13 (в том числе один- с примесью толченой раковины)[xxv]Конечно, культурный слой городища очень сильно разрушен, особенно- верхний, но очень малое число славянских находок вызывает сомнение в том, что здесь мог находиться центр волости. Скорее всего, здесь располагалось небольшое славянское поселение.
Русская волость на Пижме, несомненно, существовала, это подтверждают археологические данные. Но в документах и преданиях ее существование не отразилось. В 15в из- за нападений татар и, вероятно, марийцев, ее население вынуждено было уйти.[xxvi]На новых местах поселенцы не сохранили своих преданий о проживании на Пижме, и поэтому сведения о старинной Пижемской волости не дошли до авторов ПСВ и других исторических повестей. Земли эти были заселены марийцами, а вновь русское население появилось здесь только после присоединения к России Казанского ханства.
Вышеприведенные рассуждения показывают, во первых, что поход новгородцев на Вятку, закончившийся основанием города Хлынова,- не плод народной фантазии или выдумка местного вятского историка, а реальное историческое событие. Предания, легшие в основу «Повести о стране Вятской» и предшествовавших ей произведениях - «Сказание о вятчанех» и «О вятчанех, како они поселись на Вятке»,- достоверны, насколько вообще могут быть достоверны предания, изустно передававшиеся из поколения в поколение на протяжении пяти веков. Хотя, конечно же, нельзя считать в них истиной каждое слово.
Второй вывод: в конце XII века на Вятку пришла не ушкуйная ватага, княжеская дружина или отряд сборщиков дани, а группа крестьян- переселенцев, недовольных жизнью на родине и искавших место, где они могли бы свободно и спокойно вести свое хозяйство. Были они люди в общем- то мирные, но, при необходимости, были способны и за себя постоять, и более слабых оттеснить. Понятно поэтому, что письменных свидетельств об этом походе и основании города Вятки нет и не было никогда, - подобные переселения были массовым процессом, не отражавшимся в летописях и других документах своего времени.
[i]Опубликовано: «Шведы и русский Север: историко- культурные связи: (к 210-летию Александра Лаврентьевича Витберга). Материалы Международного научного симпозиума. Киров. 1997. С. 348-349.
[ii]ГАКО Ф. 582 – оп. 2Е - Д. 59 Л. 19-20.
[iii]Верещагин, А. С. К истории древнего Хлынова. Вятка. 1904. С.384.
[iv]Путешествие Абу- Хамида ал- Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131-1153гг.) М. 1971. С.31.
[v]Макаров, Л.Д. Древнерусское население Прикамья в 10-13вв. Ижевск, 2001. С.9.
[vi]Макаров, Л.Д. Типология и датировка древностей Хлынова. //Типология и датировка археологических памятников Восточной Европы. Межвузовский сборник научных трудов. Ижевск. 1995. С.178-180.
[vii]Захаров, С.Д. Раскопы Л. П. Гуссаковского в Хлыновском кремле. // Европейский Север в культурно- историческом процессе. Киров. 1999г. С.47.
[viii]Савицкий. К. А. Гречиха. М, 1970.С.16.
[ix]Туганаев, В.В. Агрофитоценозы современного земледелия и их история. М,1984. С.57.
[x]Туганаев, А.В., Туганаев, В.В. Иднакар как ключ к познанию истории агроэкосистем. //Удмуртской археологической экспедиции- 50 лет. Ижевск., 2004г. С.212.
[xi]Повесть о стране Вятской. Свод летописных известий о Вятском крае. Составил А. Спицын. Киров. 1993. С.6. Сноска 2.
[xii]Белавин, А. М. Камский торговый путь. Пермь. 2000г.
[xiii]Макаров, Л. Д. Русские поселенцы на берегах Вятки (По данным археологических исследований)//ЭЗВ. Т. 4. История. Киров. 1995г. С. 78.
[xiv]Макаров, Л. Д. Удмурты в истории Вятской земли XII-XVI веков.// Историческое познание: традиции и новации. Материалы международной теоретической конференции 26-28 октября 1993г. Ижевск. 1996г. С. Ч.I. С.84.
[xv]Лещинская, Н.А. Вятский бассейн в I- начале II тысячелетий н. э. Автореферат дисс. Ижевск, 1995, с.8.
[xvi]Гуссаковский, Л. П. Археологические исследования в с. Никульчино Кировской области // 1962.Вопросы археологии Урала. Вып. 2. Свердловск, 1962. С.119-120.
[xvii]ГАКО Ф. 582 – оп. 2Е - Д. 59 Л. 19об.
[xviii]Кротов, П. И . Кокшерь, Кокшаров и Котельнич. КПКВГ на 1895г. Вятка, 1894г. с. 326.
[xix]За коммунизм. 3августа 1982г. С.4.
[xx]Кротов, П. И .Кокшерь, Кокшаров и Котельнич. КПКВГ на 1895г. Вятка, 1894г. с. 323.
[xxi]Макаров, Л. Д. Русские поселенцы на берегах Вятки (По данным археологических исследований)// ЭЗВ. Т.4. С.86.
[xxii]Макаров, Л. Д. Русские поселенцы на берегах Вятки (По данным археологических исследований)// ЭЗВ. Т.4. С.82-86.
[xxiii]Марийский фольклор: мифы, легенды, предания. Йошкар-Ола. 1991. С.199.
[xxiv]Марийский фольклор: мифы, легенды, предания. Йошкар-Ола. 1991. С.194.
[xxv]Збруева, А.В. Пижемское городище. //Известия ГАИМК. Выпуск 2. М-Л.,1934. С.294.
[xxvi]Макаров, Л. Д. Русские поселенцы на берегах Вятки (По данным археологических исследований)// ЭЗВ. Т.4. С.84.