26 августа исполнилось 160 лет со дня рождения выдающегося российского археолога и вятского историка Александра Андреевича Спицына. К этому событию я подготовил сборник своих статей, посвящённых биографии и творчеству Спицына, но, увы, у "Герценки", где я собирался его издать, нет денег, только сейчас начали готовить макет, а о печати пока и речи нет... 

«Большой знаток своего дела»: сб. ст. об А. А. Спицыне
СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Страницы биографии:
     Новонайденные документы к биографии
     К родословной
     Два портрета
     А. А. Спицын и К. Н. Бестужев-Рюмин: ученик и учитель
     Загадочный адрес
     Дарственные надписи на книгах
Научное наследие:
     Работы А. А. Спицына по истории Вятки в «Вятских губернских ведомостях»
     А. А. Спицын об истории Вятского публичного музея
     «Неоценимый материал»: А. А. Спицын в деле публикации вятских писцовых описаний
     Письма А. А. Спицына в фондах Государственного архива Кировской области
Полемика:
     Фальсификат или авторский вариант: об одной статье А. А. Спицына
     «А кто такой Замысловский?»
Список работ А. Л. Мусихина об А. А. Спицыне
Список принятых сокращений

Всем привет. Ищу родственников, любую инфу о фамилии Бабинцев. Откуда род пошел и т.д.

Жители района, имеющие отношение к поселку Вахруши и его окрестностям. Слободской район. Сведения из разных источников. Представлены данные: о фамилии, имени, отчестве, даты жизни, миграция, выявленные родственные связи.

Давненько я не выезжал куда-то кроме привычных мне маршрутов, и ещё дольше не писал в свой блог. Сегодняшний день был полностью посвящён поездке с родственниками супруги на кладбище села Быстрица. Себе я поставил задачу записать местоположение всех могил. Меня лично с этими местами ничего не связывает, но стремление найти что-то новое по родословной Жаворонковых, Мамаевых и Кротовых помогло сделать несколько интересных находок и открытий и пообщаться с удивительными людьми.

Мне бы хотелось поделиться фотографиями нескольких старинных могильных плит. Первая плита почти полностью была погребена под землёй и уже очень давно никого не интересовала. Моё внимание она привлекла тем, что находилась рядом с многочисленными захоронениями дальних родственников супруги. Я предположил, что там тоже мог быть похоронен давно забытый предок. Плита была откопана, промыта и сфотографирована. Принадлежит она крестьянину деревни СуханыИоакиму Дадычу Лысову, скончавшемуся 28 октября 1897 года в возрасте 61 года.

(все фото открываются при клике)

Здесь погребено тело кр. д. Суханы Иоакима Дадыча Лысова. скончался 28 октября 1897 года, жития его было 61 год.

После плита была поставлена на своё место.

Одна дальняя родственница Валентина, которую мы нашли в деревне Таборы, показала нам много могил, о местоположении которых никто из нас не знал. Но рассказать хочу о могиле семейной пары Жаворонковых. На территории их оградки лежало ещё 3 старинных поросших мхом камня. Валентина сказала, это какие-то родственники, их притащил откуда-то неподалёку сын этой семейной пары ещё при жизни, хотел обустроить. Сейчас имена с этих плит были позабыты, а первоначальное захоронение давно утеряно.

Вооружившись тряпкой и водой, мне удалось отмыть камни, удалить мох и прочитать старинные имена.

Здесь покоится кр. сел. Быстрицы Меркурий Сидорович Жаворонков умер 16 марта 1913 (17?) год. 82 лет

Здесь покоится кр. села Быстрицы Сидор Савинов Жаворонков... но прочитать ни дату, ни возраст смерти, к сожалению не удалось. Это отец Меркурия.

Младенец Апполинария Николаевна Жаворонкова род. 23 декабря 1914 скон. 8 июля 1915. Эта девочка Меркурию приходилась племянницей.

Самое удивительное, что совсем недавно мне удалось связаться с пользователем Родной Вятки, оказавшимся родственником моей супруги сразу по двум веткам: по Кротовым и Жаворонковым. Но родство с Жаворонковыми было подтверждено лишь благодаря этой поездке и найденным могильным камням, которые, как было нам сказано, являются родственниками. Обозначенные выше Сидор Савинов и Меркурий Сидорович Жаворонковы — общие предки этого пользователя с Родной Вятки и моей супруги. Вот такая невероятная поездка сегодня случилась!

На мой взгляд, найти столь старые надгробия — настоящая удача! Жаль, что давно никто о них не заботится.

Ещё мне разрешили взять для сканирования альбом 21 выпуска врачей 1938 года Лечебного факультета Пермского медицинского института. Если кому-то интересно, могу опубликовать позже.

Сказание о чудесах от иконы «Знамение» Божьей Матери по древней рукописи

Перевод иерея Василия Полежаева, Великий Новгород, 2000 г.

Переиздание подготовлено Издательским отделом Новгородской епархии 2015 г.

… 9. Чудо Пресвятой Богородицы; Что случилось  в 1666 году; Как молитвами Ее заговорил немой.

Некий человек из Вятских земель, именем Ермолай Герасимов сын, будучи из воинского чина, вместе со многими другими царским повелением был послан на войну против безбожных ляхов. И там напала на него лютая болезнь живота. Это со многим случается в чужих странах от непривычной воды и необычной еды и пития. Целых полгода продолжалась та лютая болезнь, так что и жизнь уже в нем иссякла. Видя же себя близ смерти, начал человек тот молиться со слезами Господу Богу и Пречистой Его матери, чтобы ему от той болезни избавиться. И дал он Богу обещание до конца жизни своей во все среды и пятницы только один раз в день есть. Бог же, всегда готовый на помощь всем призывающим Его с верою, молитву Ермолая услышал, обещание его принял и даровал ему здравие. По исцелении же своем он по обету своему пост держал только две недели, а потом забыл свое обещание Богу. Ведь враг добра – диавол всегда стремится украсть из сердец наших завещанное Богу и для того забвением это помрачить. И снова начал человек то есть и пить безвременно и обет свой совсем забросил.   

Но всеблагий Бог, имея неизследимую пучину милости, даже нехотящих ведет нас ко спасению неизреченными судьбами своими. Вот и попустил Бог Ермолаю новую тяжкую болезнь, по которой он онемел и совсем не мог говорить. Долгое время жил он так, как бессловесное животное знаками прося милостыни.

И вот пришло ему на ум идти в Великий Новгород, святым местам его поклонится, чудотворцам новгородским помолиться и от болезни своей исцеления испросить. И пришел он в Великий Новгород во время св. поста святых апостолов Петра и Павла. На многих святых местах молился Ермолай, но не получил исцеления, и начал жить в странноприимнице городской, прося милости мычанием, языком же отнюдь не мог говорить. Так жил он в Новгороде от Петрова поста до 26 января, когда празднуется память преподобного отца нашего Ксенофонта, жены и чад его. В тот день Ермолай, Богом наставляемый, пришел во святую церковь честного Знамения Богоматери к божественной литургии. Воззрев на пречестной образ Пресвятой Богородицы, он только устами шевелил, языком молитвы не мог произносить, но сердечным воплем со слезами молился, умильно к образу взирая. И тотчас молитвами Пресвятой Богородицы милость Божия посетила его и начал немой во всеуслышание народа бывшего в Церкви ясно говорить. Пав на землю пред чудотворным образом Пресвятой Богородицы, теплое благодарение воздал Ермолай Владычице и затем, встав от земли, весь умиленными слезами обливаясь, целовал пречестной образ. И поведал бывший немой всё случившееся с ним. Народ, услышав это, прославил Бога и Его Пречистую матерь. Ермолай же, повсюду прославляя светлым гласом и ясным языком Всемогущего Господа Бога и Пречистую Владычицу нашу Богородицу, отошел в дом свой, славя Бога. Аминь.

Вот написал я вам из многого малое, то, что худой мой ум и худая память удержала, и что смог собрать я из многих ветхих хартий. Если кому не нужно это, оставьте грядущим за вами, дабы не до конца были забыты преславные чудеса, что соделались от иконы Богоматери во спасение православных христиан. Всё же сие собрал и записал я, грешный раб Божий Павел в поминовение и спасение своей души в 1692 году месяца апреля в 20 день.       

  

   

  

  

   Летом в молодые годы с компанией друзей, а позже с семьей, включая нашу собаку, мы частенько проводила время на Александровской Даче. Так называется красивая местность в двух километрах от города выше по реке. Сначала мимо сосен Райниса нужно пройти по тропе вдоль обрыва берегового холма, на котором как древняя крепость возвышается огороженная территория ремзавода. Затем по июльской жаре пересечь бесконечный Монастырский луг с цветущими травами, еще минут десять петлять по прохладе соснового леса, чтобы затем неожиданно очутиться на берегу реки с её бескрайним песчаным пляжем...

  

   

  

  В конце 80-х здесь началась кипучая деятельность областного размаха. Проложили ЛЭП, подогнали земснаряд и другую технику, по грунтовке засновали тяжелые самосвалы. Выросли рукотворные песчаные терриконы. По реке мимо настырных отдыхающих потекла пена и мутная вода. Крайние деревья на берегу вблизи бывшей усадьбы иссохли и полегли, а часть пляжа покрылась илом.

  Но грянула осмеянная и теперь уже почти забытая Перестройка. Рабочие ремзавода, отрезвевшие и почувствовавшие себя гражданами, отстояли на митингах Александровскую Дачу от полного уничтожения. А, ведь, приговор был подписан, необходимое для добычи песчано-гравийной смеси оборудование установлено и приведено в действие, о чем свидетельствует оставшийся на память огромный Котлован с водой. Предполагалось оставить лишь небольшой покрытый лесом остров. Но советские преобразователи природы не успели, их время истекло.

  

   

  

  Еще по школьной карте всем памятны два речных крючка - Кама и Вятка. Сначала они текут на север, а затем, встретив некую преграду, поворачивают на юг, чтобы, слившись воедино войти в Волгу. Такую шутку сыграл с ними гигантский ледник, достигавший несколько тысячелетий назад окрестностей Москвы и Слободского. Он встал на пути рек, изменил их направление на противоположное, а в период своего таяния способствовал переносу и аккумуляции многометровых песчано-гравийных масс. Кроме того, необходимо напомнить, что весь этот регион миллионы лет назад был дном мелководного моря, на котором шло накопление осадочных пород: песка, глины, известняка и гипса. Геологи считают, что долина Вятки (от 5 до 10 км в ширину) прорыта бурными потоками талой ледниковой воды. Нынешняя река, не столь полноводная, петляет в этом готовом русле с его гигантскими песчаными пляжами, косами и островами, - холунами. Уже в среднем течении Вятка богата данными особенностями. Не случайно в древности река наша звалась Великая Холуница.

  

   

  

  600 лет назад во времена Вятской республики не было бескрайнего песчаного пляжа и соснового леса, Вятка текла непосредственно под Верхними Кропачами и Ремзаводским холмом. Но песчаные ледниковые наносы легко размывались рекой, вода несла их дальше и по законам образования речного русла за несколько веков в этом месте появился изгиб реки - меандр. Со временем этот изгиб будет и дальше расти, так как река легко подмывает на повороте невысокий восточной берег. (Лет 30 назад берег в этом месте был частично укреплен щебнем.) Вместе с тем ввиду увеличения протяженности русла на этом участке и, как следствие, уменьшение наклона стока, происходит замедление течения, что способствует отложению взвешенных в воде частиц песка. Появился обширный песчаный пляж и островная отмель посреди реки. Все это подпирает водяной поток напротив Верхних Кропачей, что через какое-то время приведет к прорыву воды в весенний паводок по прямой вдоль старого русла. Эта перемена отрежет Александровскую Дачу от Города. На какое-то время она станет островом. Ситуация может быть усугублена и ускорена неправильной добычей стройматериала. Песок можно снимать относительно тонким слоем вдоль песчаного пляжа или непосредственно со дна, а не копать в пойме реки котлованы глубиной 20 метров. Это, кстати, запрещено природоохранными законами.

  

   

  

  Если взглянуть на план города и прилегающей к нему местности, то станет особенно наглядна картина современного состояния дел. Река под углом примерно 45 градусов врезается в мощный береговой откос в районе Екатерининской церкви, и лишь слегка углубившись в него на несколько метров, круто поворачивает на юг.

  Если верить экстрасенсам, в местах крутого изгиба русла реки происходит столь любимое ими выделение энергии. Этим предположением можно объяснить нынешнее местоположение исторического центра Города. Концентрация храмов на небольшой территории (ныне три, а 70 лет назад было вдвое больше), особая аура при созерцании речного пейзажа, особенно в ледоход, - говорят за это. На месте "вечного огня"еще недавно стоял значительный по величине пяти купольный храм в византийском стиле, а лет 800 назад был построен городок.

  Точка перегиба реки за последние века смещалась вдоль берега к югу. В этой связи можно обсудить следующие факты.

  

   

  

  Во-первых, давно существует версия о том, что в северной части города, - на ремзаводском холме или даже в районе Верхних Кропачей, - существовало когда-то древнее поселение. В связи с этим можно отметить протяженный почти прямолинейный откос (более километра в длину и 15-20 метров по склону) на южных подступах к Верхним Кропачам, - одно время в нем добывали глину для производства кирпичей и керамзитовых шариков, что несколько испортило его конфигурацию. Особенно крута примыкающая к реке и поросшая лесом восточная часть этого Уступа. Утверждать, что он полностью искусственного происхождения нельзя, однако подобное "инженерное сооружение"вполне могло служить целям обороны сотни лет назад. Замечу, бой с неприятелем на краю оврага или вала, - обычный оборонительный прием в древности. В частности, после очередного погрома татарами вятских городков уцелевшие вятчане вполне могли уйти вверх по реке в труднодоступные места и "устроить един град и замок крепок"где-то в районе Верхних Кропачей. Крутой склон был отличным препятствием на пути татарской конницы и московской артиллерии. Не здесь ли находилась до сих пор не идентифицированная на местности и оттого почти мифическая Верхняя Слобода?

  

   

  

  Во-вторых, в устье Спировки с 16 века существовал крупный монастырь. Постепенно река уходила отсюда, изгиб реки смещался к югу, "энергетика местности"снижалась, и в результате произошло некоторое запустение. Интересно, что большевиками были снесены лишь храмы к северу от точки изгиба реки, - на ней сейчас стоит Екатерининская церковь, единственная действующая при Советах. Закрыта она была только с 1940-го по 1945-ый годы, когда использовалась в качестве некого военного радиоцентра. Храмы к югу от нее не были разрушены. Лишь частично разобрали Никольский, но он расположен на некотором удалении от берега. Интересно, что в Советское время из монастыря была перевезена в центр города старинная деревянная часовня.

  Можно также заметить, что город последние века развивается в основном в южном направлении. Недавнее присоединение к нему отдаленного поселка Первомайский - наиболее зримое подтверждение этой тенденции. Тогда как примыкающие к городской черте селения Стулово и Нижние Кропачи, влиться в город никак не могут, хотя уже давно являются ближними пригородами.

  Культурная жизнь также постепенно уходила из северного района города. В 20-30 годах прошлого века Александровская Дача была местом отдыха горожан, по выходным и праздникам здесь на пикнике играл духовой оркестр. После строительства моста через Вятку в середине 60-х (кстати, обсуждался проект устройства его в районе Александровской Дачи) массовые гуляния переместились в Заречный парк. Там же появился новый городской пляж. В 70-80 годах на головоломном береговом склоне под Верхними Кропачами проходили мотокроссы, собиравшие тысячи зрителей. Ныне это зрелище проводят, чуть ли не в центре города на полудетских бугорках около седьмой школы.

  

   

  

   

  

  Если быть мистиком до конца, то отрытый в конце 80-х годов на Александровской Даче Котлован для добычи песка приблизил момент прорыва воды по прямому пути, и, следовательно, слегка повернул энергетический вектор развития города в северном направлении. Первыми результатами этого можно считать удержание на экономическом плаву соседнего с Дачей Машиностроительного завода, возобновление богослужений в церкви на территории бывшего мужского монастыря, появление в Светлицах молитвенного дома бабтистов, а также строительство небольшого жилого микрорайона. При этом можно заметить начавшееся "запустение"южной части города: Заречный парк превратился в дикий лес, почти вымер соседний с ним Каринский перевоз, Слободской мост подремонтировали, но не капитально, а значит, лет через десять его проблемы лишь обостряться и встанет вопрос о строительстве нового моста. (Мост у Кирова был построен на 4 года раньше нашего, в этом году движение на нем ограничили, тяжелый транспорт идет по новому мосту.) Угадайте, где? Наиболее удобно - в районе Александровской Дачи. Одновременно можно будет построить огибающую город автодорогу, что избавило бы наши улицы от транзитных машин. По плану 1960 года от моста автодорога должна была пройти через лесной массив Александровской Дачи, далее вдоль упомянутого Уступа (его придётся частично срыть, а землю использовать для насыпки земполотна), пересечь трассу на Нагорск, и у южной окраины деревни Карповы выйти на просеку под ЛЭП. Затем по ней и далее новой просеке через лес пройти в обход кладбища и Стулово до соединения вблизи д. Зяблецы с трассой на Киров. Всего около 7 км. В таком варианте вижу и плюсы и минусы. Дорога облегчит доступ к месту отдыха, но неминуемо исказит любимые с детства места. В частности, ещё сохранившиеся окрестности мельницы Кузьминки, и остаток "реликтового"Уступа. В общественном плане будет решен упомянутый выше кошмарный прорыв паводковых вод реки. Дорога как плотина перекроет путь. Одновременно с этим не вполне законную добычу песчано-гравийной смеси придется прекратить: подрывать федеральную трассу власть не позволит.

  

   

  

  Но вернемся к самой Александровской Даче. Попасть туда можно несколькими путями. Помимо описанного выше, наиболее простой (из центра) - мимо старого пляжа. Местность начинается с первыми соснами на берегу и песчаной косой, в её прибрежной заводи часто скучают рыбаки по ... колено в воде, а в конце лета отдыхающие семьями ловят сетью рыбу.

  Ранее из Светлиц по Александровскому спуску к реке через бывший монастырский луг, к южной оконечности, интересующей нас местности, шла ближняя тропа. Однако преградой на пути всегда была синюшно мутная от заводских стоков Спировка. В советское время из-за разливов реки каждый год восстанавливали небольшой мостик для косарей, - после революции новая (народная) власть отдала монастырский заливной луг в общественное пользование городским держателям скота. Этот вход на Александровскую Дачу был у нас самый любимый. Дорожка через луг с хлопочущими заготовителями сена, ближе к реке как бы обсаженная цветущей пижмой, переходила в душный от жары ивовый кустарник, а затем, пропетляв между нечастыми соснами - самое красивое место в округе - и зарослями малины, выводила на речной пригорок, откуда открывалась южная, наиболее посещаемая часть пляжа. Когда-то на этом пути наши велосипеды встречались с тяжелыми лесовозами. Рядом на старом пляже добывали из реки лесосплавные бревна: безумолчно ревел тягач, молодые мужики с загорелыми торсами весело орудовали крючками. Не так давно мы с сыном попытались проехать по заброшенной дороге. Это оказалось трудно и безрадостно, - всё заросло кустами и травой.

  

   

  

  К северной оконечности местности, где и находилась когда-то сама Дача, можно подобраться и со стороны Верхних Кропачей. Для этого, не поднимаясь на самый верх, нужно свернуть направо в сторону виднеющейся с дороги реки, далее по крутому спуску мимо мощного родникового источника (отсюда к Даче когда-то был проложен водопровод) и загонов для скота пройти (или проехать) по грунтовой дороге, огибающей болотистый лужок. Сразу за небольшим леском взору открывается Котлован с водой. На его берегах всегда отдыхают небольшие компании, кое-кто ловит рыбу. Купаются в основном вблизи узкой песчаной косы с протокой, соединяющей Котлован с рекой. Два года назад в рукотворном озере утонул молодой человек. Вода после этого долго имела красноватый оттенок.

  Главная ценность для отдыхающих - это, конечно, огромный полупустой (по общепринятым меркам) пляж. Только здесь наш северный житель может ощутить вкус столь вожделенного за долгую зиму зноя пустыни, и, наконец-то, согреться. Однако даже в самые многолюдные дни разгара купального сезона в наиболее посещаемых местах между небольшими, чаще семейными, группами людей расстояние 20-50 метров. В простые дни соседи по пляжу едва виднеются на зыбком от жары песчаном горизонте. Только редкая в этих краях слободская нимфетка, легко отмерив сотню шагов по песку, попросит закурить, да время от времени проходят невдалеке в поисках особо уединенного уголка влюбленные парочки. Песчаная пустыня и "морской"прибой от проходящих мимо по реке моторок и катеров. Что может быть привлекательней?! Кстати, чуть не упустил: некоторые добираются сюда именно речным путем. Высадятся на берег как пираты, пошумят, попугают мирных отдыхающих, и весело отчалят обратно.

  

   

  

  Сама дача купца и заводчика Александрова стояла когда-то на северной окраине пойменного сосново-елового леса. Я осмотрел ее лишь однажды. Двухэтажное с претензией на архитектуру и со следами штукатурки деревянное здание с четырьмя колоннами по фасаду, одна колонна, подгнившая, из целого ствола дерева, уже лежала поваленная на земле. Большие окна первого этажа. Внутри хаос брошенных вещей и негодной утвари. Балкон-веранда в мезонине. Из-за ветхости настила мы не отважились ступить на него. Отсюда наверно приятно виднелась река и восходящее солнце, а богатенькие хозяева, сидя в креслах-качалках, попивали кофе с коньяком. Во дворе громоздился сарай - бывшая конюшня.

  До конца 60-х в этом импровизированном общежитии обитало до десятка семей. После войны здесь нашли приют бабушка моей жены, бежавшая с детьми от полуголодной жизни в деревне. Для детей и подростков здесь наверно был Рай.

  В последние годы усадьба числилась за милицией, здесь собирались устроить собачий питомник. В августе 77-го заброшенное строение кто-то сжег ради забавы. Через десять лет пепелище скрыли песчаные отходы добытчиков гравия, и сейчас на этом месте не осталось и следа чьей-то прежней жизни.

  Этой зимой автор принял участие в конкурсе на лучшее название для продукции Слободского СВЗ. Предложил - "Александровская Дача" - и был отмечен десятью бутылками смородиновой настойки.

  Теперь жду, когда на прилавках появиться двухэтажный домик с колоннами среди сосен. Хотя бы на этикетке.

  

   

  

   Постскриптум.

   Последний раз я был там в 2013 году. Добычу песка возобновили, котлован увеличился вдвое и продолжал угрожающе тянуться в сторону Верхних Кропачей. Посидели с Рексом у родника, испили водички. Он всегда побаивался журчащего потока, пил в отдалении. На кручу взбираться по жаре не стали, повернули домой как пришли. Потом случились сырые лета, тропу через луг и лесок разбили машины. С трудом преодолев болотце, в теплом сентябре 2015-го мы дошли до середины луга. Рексу было явно тяжело, он постарел, и я повернул обратно. В следующем году собака померла, а одному ходить туда тоскливо. Да, и больно видеть оскверненную людской жадностью Природу.

  

   Слободской,

  июль 2005,

  Е. Харин

  

  (Исправлено и дополнено в 2018)

На фото Шулакова С.Н. запечатлены:

1. Начало  2 августа 2018 года (от Всехсвятской церкви в Белой Холунице до выхода Крестного хода из Голяков в Зорино) – 75 снимков.
2. Завершение 5 августа 2018 годас шествия Крестного хода по ул. Советской в Белой Холунице до завершения  в Воскресенской церкви в Белой Холунице – 36 снимков.

Примечание:внизу каждого снимка комментарий к сюжету на фотографии с указанием даты и точного времени запечатленного действия.

О КЛИМКОВСКОМ КРЕСТНОМ ХОДЕ на сайте «ПРАВОСЛАВНАЯ ХОЛУНИЦА» (Русская Православная Церковь, Уржумская епархия. Белохолуницкое благочиние.): 

https://hramvoskreseniya.ru/category/krestnyj-hod/

На сайте «ПРАВОСЛАВНАЯ ХОЛУНИЦА» О КЛИМКОВСКОМ КРЕСТНОМ ХОДЕ хорошо рассказал ПРОТОИЕРЕЙ АНДРЕЙ РОХИН: 

https://hramvoskreseniya.ru/protoierej-andrej-rohin-o-krestnom-hode/

ПРОТОИЕРЕЙ АНДРЕЙ РОХИН О КРЕСТНОМ ХОДЕ

Господи благослови!
О важности крестных ходов сказано немало. У каждого из них своя история, своя духовная основа. Климковский крестный ход занимает среди всех особое место. Лично для меня он стал третьим по значимости после Великорецкого и Царского (на Ганину яму) крестных ходов.
В чем же его уникальность?
Фундаментом и солью его является покаяние. Именно с покаяния, осознания своих грехов и начинается путь человека к духовному обновлению.

Подробно останавливаться на истории Климковского крестного хода не буду, коснусь лишь ключевых моментов. Трагедия, случившаяся в феврале 1883 года в семье Ворониных, явилась для односельчан, соседей этой семьи началом переосмысления своей жизни. Беды могло и не случиться, если бы окружающие проявили внимание к ближнему, милосердие, христианскую любовь. Именно поэтому страшная трагедия семьи Ворониных вызвала чувство раскаяния за грех безразличия у жителей починка Подгорского. И это раскаяние не было минутным порывом, оно и стало первопричиной появившегося крестного хода, написание икон святых покровителей убиенных младенцев и возведение часовен как напоминание для всех, в том числе и сегодняшнего поколения христиан, об истинных сокровищницах духовной жизни: покаянии и любви к ближнему, действенной помощи тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации.
Важно, что люди не осудили несчастного отца – убийцу, а в себе, своей душе увидели первопричину случившегося! В своем равнодушии, жесткосердии, отсутствии любви.

В наше время этот крестный ход более чем актуален. Ежедневно в нашей стране погибает более 14 тыс. младенцев, так и не родившись. Аборты стали обычным явлением. И нередко женщины в трудной жизненной ситуации называют те же причины, что и Григорий Воронин.

Путь к трагедии начинался с того, что Воронин перестал вести духовный образ жизни – перестал молиться, ходить в храм, исповедоваться и причащаться. Духовная пустота привела к помрачению рассудка. После убийства своих сыновей на вопрос дочери: «А где же братья?» Воронин отвечает: «Теперь будет жить легче, у нас семья маленькая. Хлеба до следующего урожая на всех хватит»…
Не те же ли оправдания, что стояли перед Григорием Ворониным, присущи людям нашего времени, которые совершают грех аборта – детоубийства еще не рожденных и не крещенных детей? Стремление к материальному благосостоянию, отсутствие любви, жизни духовной и веры в промысел Божий, безразличие служат в современном мире причиной абортов, коих в России совершается миллионы. И долго ли продлится терпение Господа по отношению к народу, убивающему своих детей?!

Вся тяжесть этого греха не только для отдельного человека, но и для народа, равнодушного к смерти беззащитных младенцев, в целом – полностью осознается православной церковью. Именно поэтому Патриарх благословил сбор подписей за сохранение жизни младенцев в утробе матери, за запрет абортов.
Климковский крестный ход при должной поддержке мог бы приобрести новое звучание в свете инициативы «За жизнь», как место молитвы о любви к ближнему, о семейном благополучии, возрождении духовной жизни и покаянии.

В этот крестный ход люди идут не только ради покаяния за совершенный грех аборта, но и с молитвами о несовершении этого страшного греха, с благодарностью к Богу, с просьбами о Божьей помощи в любых добрых делах. За восемь лет участия в Климковском ходе я неоднократно слышал о благодатной помощи тем, кто приезжал на этот крестный ход с какими – то проблемами, трудностями, болезнями. Неслучайно среди его участников жители не только Кировской области, но и Москвы, Санкт-Петербурга, Ростова-на-Дону, Марий Эл, Нижнего Новгорода, Коми и десятков других городов России, Беларуси, Украины. По своей сути он уже несколько лет является всероссийским и даже международным. В разные годы в нем участвовало от 700 до 3 тыс. человек.

Хорошо было бы начать сбор свидетельств Божьей помощи от Климковского крестного хода.
Важным моментом Климковского крестного хода является и то, что на протяжении всего хода непрестанно звучит Иисусова молитва, на каждом привале служится молебен о здравии либо (недалеко от кладбища, на месте гибели, захоронения) панихида, а в последние годы, слава Богу, совершаются и Литургии во время Крестного хода. Практически все участники стараются исповедоваться и причаститься. Чувствуется Благодать и помощь Божия от этого.
Нельзя не упомянуть и о важности сохранения традиций, преемственности, что всегда было одной из сильных сторон православия в России.

Многие идут в него семьями, немало участников крестного хода – дети и подростки. Очень важно, чтобы они смогли приобщиться к духовной жизни, почувствовать благодатность православной веры и обрести опыт заботы о ближнем, опыт милосердия и любви.
Крестный ход – это возможность духовного воспитания подрастающего поколения, формирование у молодежи семейных ценностей, сохранения преемственности поколений.

Возрожденный в 2000 году Климковский крестный ход, как свидетельство живой, неутраченной веры русского народа в Милость Божию, в настоящее время нуждается в поддержке и развитии.
И, надеюсь, по Милости Божией, так и случится.
Слава Богу за все! Прошу святых молитв обо мне.

Многогрешный протоиерей Андрей Рохин
Великий пост 2017 года, город Кирово-Чепецк

Посемейный список Вятской губернии Слободского уезда Шепелевской волости Утробинского №2 общества деревни Прудчинской (Трегубовы)
составлен к 1 января 1905 года.

(Все фотографии открываются при клике)

Набор осуществил Зуенко Ю.И.

Добрый день. Хочу найти дальних родственников. Моя бабушка Кесарева Елена Васильевна была рождена в 1933году в деревне Митреиичи города Яранска. В 7ми летнем возрасте была отправлена в Яранский детский дом. После войны была отправлена по распределению на фабрику в город Кострома. С её слов у неё была сестра, но вроде умерла в детдоме. Были два дяди один был вроде преподаватель, другой не помнит чем занимался. 

Жители района, имеющие отношение к поселку Вахруши и его окрестностям. Слободской район. Сведения из разных источников. Представлены данные: о фамилии, имени, отчестве, даты жизни, миграция, выявленные родственные связи.

В «Государственном архиве социально — политической истории Кировской области» удалось выявить некоторые сведения о священнике Добрякове Владимире Георгиевиче и монахине Токмаковой Александре Ефимовне

Добряков  Владимир Георгиевич

Добряков Владимир Гергиевич родился в 1889 году в с. Еремеева Великоустюгского района (так в документе): 

• образование низшее;
• на момент ареста (27 апреля 1932 г.) проживал в с. Слобода Лузского сельсовета Лальского района Северного края, служил священником Спасо — Преображенской церкви;
• обвинялся в том, что «был активным членом контрреволюционной группировки духовенства  Лальского района, проводил антисоветскую агитацию в среде крестьян» по ст. 58. п. 10, 11 УК РСФСР;
• 25 августа 1932 г. на заседании Тройки при ПП ОГПУ Северного края по внесудебному рассмотрению дел (так в документе) приговорён к «заключению в концлагерь» сроком на три года;
• срок отбывал в Ухто — Печорском ИТЛ, куда прибыл по этапу 24. 10. 1932 г. Скончался в лагере 04. 01. 1933.;
• 30 июля 1993 г. реабилитирован в соответсвии с Законом РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г.

Токмакова  Александра Ефимовна

Токмакова Александра Ефимовна родилась в 1885 году в д. Б. Стойково Верхнелальского сельсовета Лальского района (так в документе):

• образование: «самоучка» (так в документе);
• до 1923 г. - «мантийная матушка — игуменья Игнатия Фёдоровского монастыря» (так в документе);
• с 1923 г. проживала у брата в д. Б. Стойково;
• 27 апреля 1932 г. арестована, обвинялась в «антисоветской агитации и религиозной пропаганде» по ст. 58 п. 10, 11 УК РСФСР;
• 25 августа 1932 г. на заседании Тройки при ПП ОГПУ Северного края по внесудебному рассмотрению дел (так в документе) приговорена к «заключению в концлагерь» сроком на три года;
• срок отбывала в Ухто — Печорском ИТЛ, куда прибыла из Архангельска пер/ п 20. 10. 1932. Освобождена 08. 01. 1935. Дальнейшая судьба не установлена;
• 30 июля 1993 г. реабилитирована в соответствии с Законом РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г.

Основание: Ф. Р — 6799. Оп. 7. Д. СУ — 8970. Л. 30, 122, 130, 135.

Д. СУ — 8970. Л. 65 — 66, 113, 130, 144

  Антисоветские мятежи конца лета 1918 года, прокатившиеся по югу Вятской губернии, затронули в той или иной мере все слои населения, в том числе и духовенство. В ходе подавления большевиками восстаний и впоследствии развязанного ими «красного террора» пострадало примерно 12 человек, как из духовенства, так и членов их семейств. У всех этих людей были разные судьбы, все они душой болели за свое многострадальное отечество и погибли в жестоких жерновах Гражданской войны.

   В августе 1918 года в Уржумском уезде вспыхнул знаменитый Степановский мятеж. Как известно мятеж поднял в августе 1918 года Московский продовольственный полк, присланный два месяца назад на Вятку для изъятия хлеба у зажиточных крестьян. Судя по документам того времени, работа полка оказалась неэффективной. К августу он погряз в грабежах, пьянстве и стычках с местным населением. Полк заменялся в основном составе, но это не помогло, а командование полка не принимало для этого никаких мер. В конце июля вятские большевики принимают решение полк полностью распустить, отдать под суд и возможно отправить на фронт. Этого не произошло, т.к. еще до этого военный руководитель полка Степанов увел его в Малмыж¹.

  Мятеж начался 8 августа в Малмыже, где Степанов со своими бойцами зашел в местное казначейство и, грозно бряцая оружием, вынес отсюда 500 тысяч рублей, которые ему задолжались. После этого степановцы  прибыли  в Уржум и легко заняли его при поддержке местных эсеров и бывших офицеров. Местная Красная армия и крестьянская дружина  разбежались; руководитель Красной армии перешел к мятежникам.

   Степанов объявил свой полк передовым отрядом народной армии и создал в уездном Уржуме т.н. правительство Южного округа. Было  написано воззвание к интеллигенции и остальному бывшему офицерству, проживающему на территории Уржумского уезда, которые тут же начали стекаться в полк под знамена вновь провозглашенного правительства. Правда, большая часть населения уезда Степанова не поддержала и отнеслась к мятежу пассивно. Даже большая часть продполка (а она составляла 500 человек) покинула своего командира, в чем он им не препятствовал.

   11 августа небольшой отряд степановцев прибыл в село Лебяжье с его пароходной пристанью.  Отряд был вооружен, что говорится до зубов – четыре пулемета, 150 винтовок, два ящика гранат.  В Лебяжье в то время служили священники Василий Несмелов и Михаил Зирин, которым предстояло стать первыми мучениками за веру на этой земле. Оба были хорошие  семьянины, имевшие множество детей и служили в Лебяжье очень недавно. В 1915 г. в семье о. Василия было шестеро детей. Свою последнюю дочь, Валентину, о. Василию не суждено будет увидеть и подержать на руках. Она появится на свет через 4 месяца после его гибели.

   Вот что вспоминала о том периоде жизни семьи Несмеловых дочь о. Василия Нина в письме своей младшей сестре Валентине спустя многие годы: «…Теперь о папе – чего знаю. Я помню его с 4-х лет (родилась в 10-м). Помню – жили мы тогда в селе Шешурга Яранского уезда Нижегородской губернии.  Папа служил в церкви с. Шушерги, потом немного он служил в с. Кодочиги, а потом снова в Шушерге, а потом переехали в Лебяжье. Там служил в церкви друг папы (но я забыла его фамилию), он и позвал папу туда. Устроились там очень хорошо. Дом большой с двумя террасами  и чердаком, кругом в саду против церкви (я тогда училась во 2 классе начальной школы) по реке Вятке. Школа рядом. Вот там нас и застала революция²…»

  В еще одном письме Нины Васильевны, к сожалению утерянном, упоминалось, что о. Василий, высокий и худощавый батюшка, отличался  спокойным характером, любовью к детям и безупречно сшитой одеждой.

   Второй священник Михаил Зирин  тоже был назначен сюда в 1918 году, тоже имел большую семью. По воспоминания вдовы священника, был он очень образованным, высокоморальным человеком и очень добрым.

                Батюшка Василий в протоколе своего допроса в ЧК рассказывал, что о приходе степановцев узнал вечером в воскресение от о.Михаила Зирина, к которому пришел по церковным вопросам, но сам с ними не сталкивался, т.к. по его словам не ходил никуда в селе, кроме церкви, а спустя четыре  дня по совету диакона уехал из Лебяжья с семьей, после того как дети его услышали пулеметную стрельбу и испугались. Обратно он вернулся уже после разгрома степановцев³.

   Вот что рассказывал о пребывании Степановского отряда и о себе священник Михаил Зырин в протоколе своего допроса после ареста :

 «В селе  Лебяжье я служу недавно. Во время служения в означенном селе насколько успел прислушивался к местному населению, заметил, что оно относительно благожелательно теперешней советской власти т.к. оно для их приемлимо по той причине, как будучи малоземельными и у их не хватает своего хлеба, то правительство оказывает в этом отношении им помощь. Что касается далее лежащей местности, где крестьяне зажиточны, то там картина меняется, и хотя они подчиняются власти, по всему видно, что чувствуется недовольство. Я лично симпатизирую власти коммунизма. Когда прибыли белогвардейцы в наше село, мне уяснилось, что это движение носит характер налета, и большинство местного населения настроены против их. Лишь самая незначительная часть, т.е. зажиточная, относилась или безразлично или сочувственно. По фамилии знаю мало, кто примыкал к ним, то главным образом из бывшего офицерства и торговцев. Из них могу упомянуть Шишкина, Сазанова, но в большинстве фамилий их не знаю.                                           

   Прибыли к нам белогвардейцы в воскресение (29 июля) 11 августа, как слыхал после, 3-4 человека. Воскресение я никого не встретил из белогвардейцев, но понедельник утром, когда ходил в церковь отпевать покойника, я встретил офицера Шерстенникова, который меня остановил и предложил сделать в будущий праздник в среду 1 августа ст.ст. богослужение с крестным ходом на воду, причем пригласить народ к восстанию против советской власти, вывесить сейчас же воззвание патриарха Тихона в публичных местах. Я это сделать отказался, что мое дело только проповедь Христа и храм и вывесить воззвание отказался, на что он ответил : сам не исполню, все равно прикажут. Тем и расстались с вышеозначенным офицером. Приказание офицера вывесить воззвание патриарха Тихона не исполнил, и воззвание не вывесил, хотя у меня и были эти воззвания, полученные под расписку благочинного священника Красного села Уржумского уезда о.Владимира Швецова.                   

   На вопрос, кого отпевал в церкви, ответил: я этого не припомню т.к. многие помирали от эпидемии, итальянской инфлуенцы. На вопрос – откуда знаю фамилию офицера, с которым говорил, ответил, я фамилию его узнал только после, по изгнании белогвардейцев от сельских.                      

По отслужении панихиды в церкви, я сейчас же отправился в деревню Меркуши с детьми, чтобы избежать давления со стороны белогвардейской банды. Вернулся обратно в село в среду утром, отслужил литургию причем торжество и крестного хода не совершал. Во время литургии и до этого со стороны белогвардейцев, на порядок слышно не было, и отслужили как обыкновенно.               

  На вопрос – не упоминал ли во время службы о.Михаил Романова, ответил: нет. После служения опять уехал в с.Окунево вместе с женой, потому что после обедни явился ко мне 1 белогвардеец и говорил, что моя лошадь нужна им. Но я не послушал их и посоветовавшись с женой уехал. Оттуда я вернулся в четверг 16 (2) августа, приехал со всей семьей в 6 часов вечера т.к. я получил от благочинного отпуск в Кугушень. Но только что я приехал, как уже получил известие от местного учителя, что кр армия наступает, что будет бой. Дети заплакали, и я конечно спасая детей, со семьей уехал в д Большие Шоры, где остановились. Вернулся обратно в Лебяжье через 2 недели по истечении отпуска, а все это время находился у брата в Кугушени и в больнице т.к. заболел нервным расстройством.                                                                          

   На вопрос, был ли пулемет на колокольне церкви белогвардейцами поставленный, ответил, что не знаю, а после когда вернулся, слыхал по слухам, что будто был, но этого отрицали сторож колокольни, староста. Лично на колокольне я не был. Службу вели 2 священника, каждый по отдельности. Эту неделю была моя очередь.                                           

   Вообще  никаких отношений мне с белогвардейцами не было, кроме мною показанного. На вопрос, что известно, что он являлся в волостной дом ответил: я был в среду утром около 9 к председателю исполнительного комитета советской власти, по личному делу из-за семьи. Но с белогвардейцами даже не встречался. Больше ничего добавить не могу».

  Спустя два  дня после выхода постановления «О красном терроре», 6 октября лебяжские священники были арестованы. Поводом для ареста стали показания лебяжского военного коменданта А.М. Монахова-Мануилова, оставленного здесь после подавления мятежа для охраны занятого района,  что на колокольне церкви находился во время мятежа пулемет, а сами священники ушли из села вместе с «белыми». Согласно материалам «дела», чекисты на дом к обоим священникам нагрянули с ордером на производство обыска и ареста. В доме о. Василия орудовал некто Павлов. В ордере, который он предъявил семье священника, значилось: «Ордер поручается Павлову  произвести обыск, ревизию, выемку документации и книг, наложение, запрещение и арест о.Василия, проживающего в селе и волости Лебяжье. В зависимости от результатов обыска задержание, арест и обыск  1918 год октября 6 дня». 

   В доме священника были изъяты: переписка, серебряный крест, карты, подзорная труба и два ящика разных галантерейных товаров неизвестного хозяина. На все это был составлен протокол с подписью хозяина дома. Вещи были отправлены в местную комендатуру, где комендант Монахов также дал расписку, что им были получены «приняты от фронтовой ЧК разные галантерейные и мануфактурные вещи». Интересно, что в другой расписке уже значилось: «Приняты от Павлова по ордеру от 6 октября за № 327 отобранные вещи 1 подзорная труба, 1 серебряный крест»; видимо вещи на месте прошли определенный «отсев», а остальное было направлено вместе с арестованными в уездное ЧК в качестве «вещдоков».

   Арестованных отправили  на пароходе в Уржумскую тюрьму, куда сплавляли всех арестованных по подозрению в контрреволюции. Вот что вспоминала дочь о. Василия в упоминавшемся ранее письме:  «… Это было в 17-18 годах. Забирали и разоряли все семьи священнослужителей. Эта участь не обошла и нашу семью. У нас отобрали тогда всю мебель, а нас всех оставили в одной комнатке, а потом и совсем выгнали. А папа пришел домой со службы и не дали даже поесть. Его забрали в чем был (подрясник, ряса) и увезли в Уржумскую тюрьму на пароходе. Мама ездила туда из Лебяжья в Уржум, но в живых отца уже не застала. Он был расстрелян. Я помню, как отец всех нас поцеловал, благословили, ушел под конвоем».

     В тот же день 6 октября священники Зирин и Несмелов были допрошены,  а допросы их документально зафиксированы. После рассказа о.Михаила Зирина следователь записал: «Допрашиваемый Зирин все время держался крайне взволнованно, и ни на один вопрос не ответил прямо и после несколько раз повторял сказанное и уяснялся, держал себя все время  непонимающим».

   Как видно из показаний священников, оба они были к этому времени уже морально сломлены, прекрасно осознавая, что их ждет, путались в показаниях и даже противоречили друг другу, что стало для чекистов доказательством их вины. Им было предъявлено одно обвинение – «участие в белогвардейском Степановском мятеже », они де своими действиями благоволили степановцам и разрешили им поставить пулемет на колокольне, хотя прямых доказательств этому не было, а также они обвинялись в том, что  ушли вместе с «белыми». Почему-то тогда считалось, если человек уходил вместе с «белыми» от красных, значит точно он являлся контрреволюционером; за это полагалось только одно наказание – расстрел.

   Само следствие, судя по сохранившемуся «делу», было очень примитивным, как и тысячи ему подобных. Опиралось оно на показания арестованных и Монахова, который на месте провел «собственное расследование», приняв за чистую монету все слухи, бродившие по Лебяжью, например, что на колокольне церкви был не только дозорный пост,  но и пулемет, доставленный туда с разрешения попов.  В своих показаниях он утверждал: « 4 августа вступление было белогвардейцев в Лебяжье, на что священники содействовали, разрешив поставить пулемет на колокольне для дальнего обстрела местности да всеми качествами благоволили белым. При вступлении советских войск (6 августа) священники удрали, а также диакон отстал от них. Числа 25 августа священники вернулись, послали к коменданту Лебяжья сторожа звонаря, можно ли начать службу. Я сказал, пожалуйста, почему вы раньше где были. Они сказали, мы ушли от испуга. Другой говорил, что я ушел ибо не моя неделя службы» .  

   Разумеется, никто из чекистов не удосужился послать в Лебяжье своих агентов проверить показания Монахова, ему поверили на слово. Показания лебяжского звонаря, как видно из них, ничего не дали – был ли пулемет на колокольне, тот не знал. Пункт обвинения о пулемете на колокольне рассыпался, не имея доказательств, но был еще один пункт – уход из села вместе с «белыми», хотя этот уход был еще до разгрома степановцев, а также то, что обвиняемые все врали и путались в показаниях.  Разумеется, можно было найти кучу доказательств, что уход из села был еще ДО разгрома «белых», но в этом случае вся их вина сводилась бы на «нет», но явных «контрреволюционеров» по Лебяжской волости катастрофически не хватало, и дурак-следователь подписывает смертный приговор невиновным людям, не отпускать же их восвояси…

   В постановлении о расстреле лебяжских священников говорилось:  «Чрезвычайная комиссия при Совнаркоме по борьбе с контрреволюцией на Чехословацком фронте, рассмотрев дело священников с. Лебяжье Лебяжской волости Уржумского уезда граждан Зирина Михаила Михайловича и Несмелова Василия Васильевича по обвинению их в соучастии в белогвардейском контрреволюционном движении при занятии с. Лебяжье, принимая во внимание показания коменданта села тов. Монахова, а также то, что показания как гр. Зирина, так и Несмелова являются сплошной ложью, т.к. в своих показаниях они противоречат друг другу, и что при занятии села обратно советскими войсками они очевидно почувствовав свою вину бежали вместе с белыми, признать их вину в соучастии белогвардейских бандах и постановила: граждан Зирина и Несмелова расстрелять». 

   Приговоренные к смерти, батюшки содержались после приговора в Уржумской тюрьме больше недели. Это было следствием того, что у ЧК и без того было много «работы».  18 октября 1918 года они были расстреляны.

  Эмиссары степановского  правительства были отправлены с агитацией и на юг Уржумскогоуезда, например в села Марисолу и Хлебниково. Известно, что в Марисоле степановцев поддержало население, в том числе  духовенство. Вот что рассказывал о событиях в селе очевидец Б.И.Шабалин:

     «…Из Уржума поскакали во все волости уезда нарочные, требуя поддержки власти Степанова. Двое нарочных верхом прискакали в Марисолинскую волость. В селе Марисола волость образовалась после Октября 1917 года, примерно в апреле 1918 года. До 1917 года село Марисола и окрестные деревни входили в состав Кузнецовской волости. Нарочные встретились с секретарем волисполкома, членом партии эсеров Шишигиным Николаем Ивановичем, с попом Андреем и они обещались провести собрание мирян прихода в церкви с поддержкой новой власти Степанова. Большинство крестьян были недовольны продразверсткой и как могли прятали хлеб. На следующий день по звону колоколов собрался сход прихожан. Председателем собрания был избран поп Андрей, секретарем Шишигин Н.И., и собрание решило поддержать власть Степанова в Уржуме. Среди выступивших  на сходе были дьяк Шабалин Иван Андреевич, протодьякон Соколов, который выступил с резкой критикой власти большевиков. Его язык был резкий, прямой, он говорил, то, что думал⁴».

  В село Хлебниково председатель Степановского правительства Березинский  прислал мандат диакону церкви Алексею  Решетову и некоторым другим известным в волости личностям принять власть и деньги от Совета в свои руки и возродить Управу. Диакону приказывалось стать начальником волости. Интересно, что приказ ему был передан членами Исполкома, отнесшимися, как видно, к смене власти очень пассивно.  Выбор Березинского пал на него, т.к. тот знал Решетова очень давно, как весьма популярного в своей волости человека. Отец Алексей служил в Хлебниково 16 лет и был известен большой благодетельностью и отзывчивостью, был очень популярен среди крестьян⁵.

  В детстве Алексей Решетов воспитывался в семье протоиерея г.Елабуги, который стал мальчику вместо отца и помог получить ему духовное образование. Поначалу юноша  хотел стать учителем, и работал несколько лет на этой должности, совмещая работу со службой в одном из храмов г.Елабуги. Позднее выбор Алексея  пал окончательно на путь духовного служения, т.к., по его словам, должность псаломщика была более оплачиваемой, чем учителя. Как способный молодой человек, он быстро получил сан диакона и был перемещен на служение в маленькое село Хлебниково Уржумского уезда, где прослужил многие годы, вырастив с женой двух детей. В разные годы он назначался Уржумским земством председателем по выборам в волостное земство и председателем кредитного товарищества, организованным им же, благодаря чему батюшка стал пользоваться большим уважением и в народе, и в Уржумском земстве.

  Отец Алексей  с большим сомнением поглядел на бумагу, присланную Березинским, как он сам признавался, приказ его «огорошил» и власть брать в свои руки ему не хотелось, понимая, что в случае чего беды не миновать. Он предлагает принять на себя новую власть бывшим членам Управы, но те, отказались, понимая, что последствия могут быть нешуточные. Тогда о.Алексей решает  поступить очень демократично - приказ прочитать на народном сходе, а там как народ  решит, так и будет. На сходе мужики решили, что им все равно – Совет или Управа, лишь бы порядок в волости был, и давайте быстрее принимайте дела и кассу в свои руки. Так батюшка-диакон стал главным участником «переворота» в Хлебниковской волости, что чекисты позднее и вменили ему в вину. Сам переворот, судя из последующих слов Решетова, состоялся очень мирно – председатель Совета написал заявление о своем уходе, вверив власть новому правительству, и мирно удалился. Отец Алексей  стал начальником волости и добросовестно старался исполнять все приходящие ему приказы.

   Вот что сам диакон позднее рассказывал об этих событиях на своем допросе в Уржумской ЧК : «… Подозреваю, что меня арестовали за то, что во время белогвардейского восстания мне прислали распоряжение от Березинского о смене Советов, таковые упразднить, а вместо советов назначить, т.е. призвать к работе бывших членов волостной земской управы. Это распоряжение принес мне Опарин. С ним был член Хлебниковского исполкома. Прочитав эту бумагу, я не знал, что делать, заявив, что я руководить волостью не могу, хотя там и было написано о назначении меня начальником волости. В понедельник было собрание, и я выступил на собрании, прочитав приказ, и к тому же председатель волостного совдепа этим воспользовался, чтобы поскорее улизнуть из волости и заявление о своем уходе,  фамилия его Опарин, и дело после заявления решилось сразу. Крестьяне ответили, нам все равно управа или Совет и решили Совет признать распущенным. А на службу вместо председателя был призван бывший председатель Конышев, который и занял место председателя. Я также просил его принять руководство волостью. Я знал, что приказ Березинского контрреволюционного характера. Читал я этот приказ, потому что народ уже знал об этом приказе и об этом назначении начальником волости, а также потому что ко мне обращался Опарин, чтобы я принял дело, но я сам не решился и вынес решение на общее собрание волости. О том что я, читая этот приказ срываю советскую власть и помогаю буржуазии, я не подумал. В настоящее время я сознаю, что в то время я являлся врагом советов, и к тому же в то время я не знал, что творится в Уржуме и в других местностях республики…

 Контрреволюционный приказ все равно прочитал. Мотивирую это тем, что наше положение зависело от крестьян и они заставили бы все равно прочитать, зная, что таковой у меня есть. Популярностью в своем округе я пользуюсь как председатель кредитного товарищества, таковое мною и было основано, желая помочь трудовому народу…»

    Арестован отец диакон был также в сентябре 1918 года.  Батюшку допрашивали дважды, но была то чистая формальность для составления «дела»; судьба его уже была решена. Сам батюшка, понимая это, говорил следующее в свое оправдание: «Думаю, что советская власть и ее декреты служат благу народа. На декрет об отделении Церкви от государства смотрю, что он необходим. Врагов советской власти знаю лица, которые препятствуют советской власти, выступают на собраниях против власти Советов. Потому и меры, принятые против власти Советов, считаю правильными. Красный террор считаю необходимым, большевизм должен прибегнуть к красному террору. На выступление чехословаков и белой гвардии смотрю отрицательно. Они не могут принести пользы народу, а почему же контрреволюционный приказ, да я тогда и не подумал. Желательно, чтобы укреплялась советская власть…»

 Эти слова не помогли ему. В постановлении от 29 октября 1918 г. ему был вынесен смертный приговор: «…Решетов будучи диаконом принимал самое активное участие в политической жизни и действия его были направлены против власти Советов. Будучи назначенным начальником волости контрреволюционером Березинским принял таковое и  не уничтожил его приказ, выступал на собрании и в корне срывал советскую власть в своей волости, а также заявлял, что он всегда прочитал бы на собрании контрреволюционные воззвания и приказы, к тому же пользовался популярностью в своей волости. Усматриваю в лице и действиях Решетова контрреволюционную агитацию.

А поэтому постановляю: расстрелять».

29 октября 1918 года «за антисоветскую агитацию, сочувствие белым» диакон Алексей Решетов был расстрелян.

  А вот священнику Андрею Кощееву из села Марисола удалось спастись. Рассказывают, когда в Марисоле к батюшке пришли чекисты, тот попросил матушку их накормить, а сам ушел переодеваться. Больше его не видели… Пока матушка развлекала чекистов разговорами, батюшка скрылся через подземный ход в церкви. Возможно, именно после этого случая чекисты стали производить аресты духовенства прямо на месте, в чем бы те не были.

  Вот как рассказывал об этом очевидец Б.И.Шабалин: «Утром, против здания волисполкома Иван Лемаков, по народному «комиссар Ванька», родом из деревни Калянурцы и несколько мужиков и о чем – то бурно во весь голос спорили.  Волисполком располагался  в добротно построенном пятисотенном доме с  коридором на каменном фундаменте крытой железом крышей, ранее принадлежащей церковному приходу.

     К ним со стороны улицы приближались пять красноармейцев: четверо с винтовкой и один с наганом на поясе спрашивает:

   «Напротив, - показывая рукой на полукаменное здание,- здание волисполкома? Как мы можем увидеть секретаря волисполкома Шишигина Николая Ивановича?»

  «Да, - отвечает Демаков,- но он пока не успел придти из дома с хутора Шишидино. Хутор находится в 1.5 верстах от села, наверно, скоро прибудет».

    В этот же момент со стороны школьного сада шагал Николай Иванович и услышал, что его спрашивают приезжие с оружием и в военной форме. Сердце  вещун – почуяв недоброе, он быстро скрылся в школьном саду. Подождав четверть часа, немедленно два красноармейца были направлены в Хутор Шиширино за секретарем, но не застав его дома, вернулись.

     Тем временем оставшиеся три красноармейца взяли со службы попа Андрея и арестовали моего отца Шабалина Ивана Андреевича и протодьякона Соколова. Батюшка Андрей взмолился: « как же я в церковной ризе поеду в Уржум, мне нужно переодеться» и упросил их дойти до квартиры. Они согласились, благо квартира недалеко, только улицу перейти. Зашли домой, отец Андрей обращается к матушке:

   «Матушка, угости-ка «гостей» свежими щами из печки. Они давненько не кушали. А я, пока они кушают, переоденусь.

    Матушка встревоженная достает  наваристые щи из печки и тут же на кухне разливает в миску и ставит на стол. «Гостей» рассаживает и они прижав винтовки меж ног, приступают к трапезе.

    «Вы кушайте, соколики, - потчует отец Андрей «гостей», - а я зайду в соседнюю комнату, сброшу ризу, переоденусь и вернусь. «Гости» покушали, ждут, а его все нет. Встревожились, заглянули в соседнюю комнату, а батюшки  и след простыл. В начале тридцатых годов я, во время летних каникул, приехал в Корисолу к деду твоему, Григорию Алексеевичу, между прочем,  он сказал, что недавно инкогнито/тайно/ приходил отец Андрей и переночевал в Корисоле и долго плакал, что люди забыли про Бога, даже и его упрекнул в безбожье, сказав с горечью: «даже ты, Григорий Александрович, не вспоминаешь Бога». Августовское событие 1918 года в селе Марисола окончились тем, что Шабалина И.А., моего отца, продержали в Уржуме  три дня, не найдя состава преступления, отпустили, а протодьякона Соколова расстреляли⁶».

  Судя по материалам судебно-следственного дела А. И. Соколова, он тогда уже не был диаконом, а жил в Уржуме и работал там в товарной конторе. Из постановления о расстреле Соколова от  22 октября 1918 года: «Обвиняется в контрреволюционной пропаганде и агитации, при чем оказалось, что гражданин Соколов действительно занимался означенной пропагандой на съездах 1917 и 1918 гг. и как человек является крайне безнравственным, везде и всюду готовый на все ради извлечения мнимой пользы у всякого положения. А потому постановил: Соколова расстрелять⁷».

   В селе Салтакъял Уржумского уезда в сентябре того же 1918 года был арестован по навету крестьян,  зарившихся на церковную землю, священник Анатолий Ивановский. Батюшка служил в селе с 1901 г. и немало в прошлом сделал добра для своих прихожан, был прекрасным отцом для своих семерых дочерей и троих сыновей. Батюшку обвинили в агитации против советской власти, мол, говорил  антисоветские проповеди. В приговоре о.Анатолий был назван «как белогвардеец, который ведет агитацию против Советов даже проповедями⁸».

   В доме священника был произведен обыск. Нашли, например, письмо дочери из Казани, написанное  9 августа 1918 г. во время бело-чешского мятежа, в котором она описывала, с какой радостью встречало чехов население города. Это тоже вменили батюшке в вину.

   Вместе с батюшкой было арестовано еще несколько человек, в т.ч. «опричник его», как написали в документе,  Иван Филимонович Соколов. Всем им предъявили  обвинение в антисоветской агитации и участие в Степановском мятеже, и вообще все они де насквозь пропитаны духом монархического строя.

    На допросе 16 октября 1918 года отец Анатолий своей вины не признал, сказав: «В село Салтакьял  я переехал в 1901 г. из псаломщиков в священники, где и служу по настоящее время. Население до революции и во время первой революции ко мне относилось хорошо и насилия со стороны населения не видел. Вторая революция меня застала в с.Салтакъял и участия в деле революции не принимал. Во вторую революцию население ко мне относилось хорошо. Я населению своего прихода ничего на почве политики не говорил и агитации никакой не вел, а на почве религии я говорил в церкви поучительные статьи о гонении на церковь в Петрограде (месяца и числа не помню)…»

  Священника спросили, как он относится к закону об отделении Церкви от государства. На это последовал ответ: «Это значит лишить государственную власть благословения Божьего». На вопрос, признает ли он  советскую власть, Ивановский  ответил: «В гражданских делах признаю, а в церкви и агитации против советской власти я не вел». «Виновным себя не признаю, в том и подписуюсь» - заканчивается протокол первого допроса.

  18 октября состоялся повторный допрос. На нем о.Анатолий говорил, указав в том числе и причину доноса на него: «После окончания семинарии состоял на должности псаломщика до 1901 г.  В 1901 г. занял должность священника в с.Салтакъял, где находился до сего времени. Сельчане вообще относятся хорошо, но есть и лица недоброжелательные. Инцидент получился при разделе земли, приходским сходом было решено землю мне оставить, т.к. жалования я не получаю, но крестьяне некоторые села Салтакъяла этим не были довольны и засеяли весной свои участки Ельмихеев Александр и Леухин Спиридон с.Салтакъяла,  предполагаю, что они на меня донесли об агитации против советской власти. Против власти я лично не агитировал, а только читал воззвания патриарха Тихона и церковного собора. Я предполагал, что я должен исполнять предписания высшей церковной власти и что советская власть не должна вмешиваться в церковных делах, т.к. согласно декрета об отделении церквей от государства. В воззвании патриарха Тихона говорится против власти, что сейчас идет гонение над церквями, отбирается церковное имущество и здания. этому не верить я не могу. Я исполнял свои обязанности, а если это не исполнять то должно уйти с должности.

   … Советскую власть я признаю как факт и исполняю ея распоряжения. Для меня безразлична, какая власть бы не была, лишь бы была она на христианских основах. Царское правительство для меня лучше в том, что церковь не была отделена от государства. Вообще не задавался целью судить, какая власть лучше, какая хуже, лишь бы были между людьми братские отношения».

   Причт Салтакъяльской церкви попытался вступиться за своего любимого пастыря.  23 сентября 1918 года было направленно следующее прошение, подписанное диаконом Иоанном Ивановым и псаломщиком Федотом Ефремовым: «17 сентября 1918 года священник села Салтакъял Анатолий Ивановский был взят военной силой и увезен в Уржум на заключение в темницу, по какой причине, мы совершенно объяснить не можем, так как в поведении отца Анатолия Ивановского мы не замечали никаких противозаконных действий: проповедей на политические темы не произносил, а произносил лишь на религиозные темы поучения».

   Писала заявление об освобождении мужа и матушка Юлия Михайловна Ивановская:

«Некоторые из прихожан с.Салтакъял сводят просто счета с мужем моим священником  с Анатолием Дмитриевичем Ивановским и добиваясь смещения его с должности из с.Салтакъял донесли на него». Прошения не помогли, отец Анатолий был приговорен к расстрелу

 30 октября 1918 года о.Анатолий принял мученическую смерть близ Уржума по приговору Чрезвычайной Комиссии от 18 октября.  В смертном приговоре в частности указывалось: «…Ивановский действительно распространял и сам лично читал в церкви воззвания патриарха Тихона и другое против власти. Для него лучше царское правительство тем, что церковь не отделена от государства. К советской власти не имеет симпатии. Из того заключается, что Ивановский старается всеми силами воздержаться против существующей власти, а потому постановил: священника Ивановского расстрелять». По словам уржумского краеведа Н.Б.Пентиной, отец Анатолий был расстрелян «Где-то в Гарях…» Гари – это лесок около города Уржума.

   «Где-то в Гарях…» Неимоверно трудно, практически невозможно установить места расстрелов 1918 года. Местные жители, если и знали о них, старались помалкивать, даже не рассказывали своим детям. Поэтому так мало свидетельств дошло до нас. Именно потому уникально и бесценно для нас воспоминание жителя г.Уржума Б.А.Курочкина: «Местом казни были Берсенский лог… Весной 1919 года на Шинерке вдруг появились трупы священников. Наверняка их постигла судьба других  арестованных, расстреливали священников в Берсенском логу, наверное, были это сельские священники. Не успели захоронить их, а поэтому вешние талые воды вынесли тела в реку⁹…» 

   Ныне отец Анатолий прославлен в лике новомучеников Российских…

Интересно, что с отцом Анатолием был знаком еще один священник, пострадавший за веру – протоиерей Уржумского Свято-Троицкого собора Иоанн Короваев. В следственном деле и показаниях отца Иоанна много интересного. Там, правда, не указывается, имел ли он связи с мятежниками, но он подробно рассказывал, как ушел с ними из Уржума в изгнание и два года жил тайно  на своей Родине в селе Салтакьяле, где общался с отцом Анатолием. Осенью 1918 года отец Иоанн хотел вернуться в Уржум, но его во время остановили, рассказав, что он внесен в Уржуме в список заложников, которых надлежит расстрелять.  В 1920 году, в надежде на объявленную амнистию, отец Иоанн возвращается в Уржум. Там он был сразу арестован и содержался больше года в тюрьмах Уржума и Вятки. Матушка Караваева писала слезное прошение о помиловании батюшки, в котором указывала, что его заставляют колоть дрова во дворе тюрьмы. Все же вины за священником найдено не было, и он был освобожден. В 1939 году отец Иоанн был снова арестован, уже в городе Вятке, где служил в одном из храмов, и расстрелян за участие в «церковно-монархической группе¹⁰».

    В городе Нолинске, который также застал Степановский мятеж, пострадало от новой власти тоже три духовных лица. Одним из них был священник (в 1918 г. еще псаломщик)  Петр Дрягин, с 1916 году служивший экономом и в Нолинском духовном училище. Здесь же находилась и его квартира. Параллельно он служил псаломщиком в городском Николаевском соборе¹¹. В начале 1918 года, после установления советской власти в городе, духовное училище прекратило свое существование, а в здание въехала новая власть – исполком, военкомат, архив и даже общежитие китайцев. Как ни странно, священник остался при старом месте службы и в своей квартире, получив должность заведующего столовой. Также он продолжал служить в соборе как псаломщик. Возможно, проходили и службы в церкви бывшего училища, которая пока сохранялась неразграбленная.

   До августа месяца 1918 года жизнь при училище была тихая, не считая одного случая, о котором священник рассказал в протоколе своего допроса: «В конце июля был латышский отряд, который стоял, кажется, дня три или четыре, а потом в 12 часов ночи не помню же в какое число все уехали, а также и представители власти. Но часов в 5 утра ворвались два пьяных милиционера, стали спрашивать, куда все девались, и начали все рубить, разбили сундук, один чуть не засек меня шашкой, я спасся только лишь захлопнув дверь квартиры. Часов 6 утра собралось много народу, ходили по училищу. Потом в 8 или 7 часов вечером вернулись из Кырчан представители советской власти, Вихарев и другие».

  В ночь на 16 августа, как известно, Нолинск подвергся нападению степановского отряда, к которому присоединилось много местных офицеров и купцов. Последние горели жаждой мести к большевикам и хотели только их смерти. Повстанческий отряд окружил здание бывшего училища, в котором забаррикадировались местные большевики во главе с военкомом А.Вихаревым, и, после безуспешных попыток взять здание, поджег его. Вот что об этом вспоминал отец Петр в протоколе своего допроса: «3 августа в 3 часа утра меня пробудил крик жившего вверху над моей квартирой командира, я соскочил с кровати и смотрю на двор в окно и вижу на дворе много солдат. Думал, что красноармейцы, но вдруг из черного крыльца сверху бросили бомбы и потом из пулемета сверху от больницы стали стрелять из пулемета, полетели из рам стекла и обломки кирпича, я испугался и встал в угол квартиры сохраняясь, чтобы не быть убитым. Побывав под этим обстрелом часа два, решил уйти из квартиры, запер квартиру на ключ, спустился в кухню вниз и оттуда вылез в окно по направлению к собору и ушел в квартиру священника Б. в первом доме по главной улице, где и пробыл до 9 или 10 часов. В 7 или около 8 училище зажгли, кто и как зажег я этого не видел…»

    К утру  здание бывшего училища полностью выгорело внутри. Потеряв все свое имущество и жилье, отец Петр уехал из Нолинска и впоследствии служил в селах Каринке Вятского уезда и Лудяне-Экономической Нолинского уезда, получил сан диакона и священника. В 1929 году он был снова арестован, как участник антисоветской группы.

    Разбираясь с биографией священника ретивые следователи докопались и до 1918 года. Они нашли трех свидетелей, которые подтвердили, что якобы священник помогал поджигать духовное училище. Например, свидетель К. из Нолинска рассказал следующее: «В 1918 г. августе месяце в том белогвардейском восстании Дрягин П. В. был одним из инициаторов и руководителей на стороне белогвардейцев, а именно Дрягин П. В. состоя тогда экономом духовного училища – вообще заведующим всего хозяйства, знал великолепно все помещения духовного училища и по его указанию обливались места керосином, подвозимого целыми бочками гражданином г. Нолинска Рязановым Дмитрием Михайловым, который живет в г. Нолинске на Бульварной улице последний дом и до сего времени. Затем когда в указанных местах Дрягиным П. В. было залито керосином, дом этот, т. е. духовное училище, было подожжено кем-то мне неизвестно. В этом доме, где помещалось духовное училище, находился тогда военно-революционный комитет, комитет ВКП(б), уездный исполком и уездный военкомат, тут же было общежитие экспедиционного отряда, в числе коего было много австрийцев и китайцев. Когда этот дом подожгли, этот дом был уже оцеплен отрядом белогвардейцами из банды Степанова. Таким образом все находившиеся в этом доме люди и общественные работники… были живьем сожжены или при попытке бегства из дома при выходе расстреляны…»

    Была это правда или тщательно подтасованная ложь, теперь уже сложно сказать, но участие в событиях 1918 года стало одним из пунктов обвинения отца Петра: «В августе месяце 1918 г. часть обвиняемых, во главе с Дрягиным Петром Васильевичем была активными участниками Степановского белогвардейского восстания в г. Нолинске: поджигали здание бывшего духовного училища, где находились и заживо сгорели 13 человек советских защитников и работников, искали, расстреливали и зверски расправлялись с красноармейцами…» Так, по версии следователя, П. В. Дрягин стал «активным участником Степановского белогвардейского восстания». Так и записано в обвинительном заключении, предъявленном П. В. Дрягину 19 марта 1930 года. Кроме этого, его обвинили в разграблении церкви Нолинского духовного училища, антисоветской пропаганде и руководстве контрреволюционной группой из 8 человек в с. Лудяны-Экономическое. 4 мая 1930 года постановлением Особой тройки при ОГПУ Нижегородского края П. В. Дрягин был приговорен к расстрелу и 27 мая 1930 года расстрелян.

   В самом Нолинске осенью 1918 года было расстреляно два духовных лица – диакон Николай Степанович Метелев и его сын Александр. Им также вменялось в вину участие в Степановском мятеже.  Из анкеты отца Николая, приложенного к его следственному делу, можно немного узнать о его жизни: «48 лет. Бывший крестьянин, сын крестьянина. Окончил Нолинское духовное училище в 1887 г., поступил в Вятский монастырь послушником-певчим. Был там до 1890 г. Поступил хористом в Вятский епархиальный хор до 1892-го. В 1892 г. – псаломщиком в Вятский собор. Посвящен в диакона 5 января 1917 г. – в Нолинский собор¹²».

  В чем же свелось «участие» отца Николая в Степановском мятеже? Если мы обратимся к показаниям самого диакона, окажется, что … никакого. В них чистосердечно и подробно изложил то, что творилось в городе в те дни (причем, некоторые факты, изложенные из первых уст, уникальны), но никакого упоминания о его причастности к мятежникам там нет. Даже в конце допроса было записано: «Обвиняемый никакого содействия белым не делал».

 Однако в дело было вложено некое свидетельство  учительницы Маракулиной, на основании чего отца Метелева было решено расстрелять. Следователь в приговоре о расстреле кратко указал: «…На основании показания обвиняемого, снизу до верха носящего характер запирательства, лжи, выраженной по всему полю протокола в словах: «Не знаю, не видел, не слыхал, не помню», на основании прилагаемых свидетельских показаний учительницы Маракулиной, постановил: диакона Метелева Николая за содействие белым в г. Нолинске расстрелять».

  Возможной причиной расстрела отца Николая послужило участие его сына Александра в событиях Степановского мятежа. Александр, надо сказать, к этому времени уже имел богатую и бурную биографию – учеба в духовном и реальном училищах, служба псаломщиком и в Архиерейском хоре, участие в войне¹³. В 1914 году в Слободском он был призван на военную службу, был на позициях и в боях. Был легко контужен. За боевые заслуги Александр был награжден Георгиевском крестом 4й степени. 4 января 1918 года Александр был отпущен на поправку на два месяца домой. В это время война для России была закончена, и он устроился  секретарем биржи труда и промышленности в Нолинске. На этой должности его и застали события августа 18-го.

   Вот что вспоминал о нихи своем участии в мятеже сам Александр Метелев в протоколе  своего допроса: «Часов в 11 дня, проезжавший мимо нашей квартиры офицер Чирков увидел меня сидящим на подоконнике внутри дома, крикнул мне: «А ты чего не вооружаешься?» Я спросил, что для чего мне вооружаться? «А не вооружишься, будешь арестован», – ответил он и прошел вдвоем, наверное, с офицером мимо нашего дома. После этого я вышел из дома и направился вдоль улицы с намерением выйти из города… Дойдя до конца улицы, увидел двух белогвардейцев на посту; они остановили меня… Они спросили у меня пропуск, пропуска у меня не было. Тогда они сказали мне, чтоб вернулся и взял из штаба пропуск. Я вернулся и пошел по направлению к казармам…. Увидел здесь реалистов… Из них младшие классы уходили без винтовок, а старшие уходили с винтовками. Приказали и мне вооружиться, указав на приказ. Я взял русскую винтовку. Вновь пришедшей партии из деревни, не солдатам, сдал свою винтовку и вновь возвратился домой, побыв немного дома, опять пошел в казармы. Мне опять дали винтовку. После этого пошел к духовному училищу, ходил по улицам с целью бежать из города, чтобы не принять какого-либо назначения. На другой день опять винтовку сдал вновь пришедшим людям и так до четырех раз. В субботу вечером назначили меня ехать для поимки красноармейских разведчиков. Я отговорился головной болью. В воскресенье утром с рассветом скомандовали вооружаться. Подвели к Собору, откуда одна часть направлена в одну сторону, откуда чрез некоторое время послышались выстрелы, другую часть, в которой был я, направили в другую сторону. Вывели за город по направлению к с. Медведок. По дороге у моста поставили двух наблюдать за движением могущих появиться красноармейцев. Я попросился, чтобы мне позволили остаться с двумя остальными у моста. Мне позволили. Цель моя была убежать от белогвардейцев. Чрез несколько времени я отделился от двух товарищей и пошел по селу (т. к. оно рядом с местом было) Чащино, где и был захвачен красноармейцами. Я признаю себя виновным в белогвардейском движении».

   Из всего этого рассказа для чекистов (плюсом свои показания дала все та же учительница Маракулина) Метелев предстоял матерым врагом советской власти, несмотря на все его попытки избежать участия в мятеже, и участь его была решена:  он был расстрелян.

    Следует заметить, что участие сыновей духовенства в различных антисоветских мятежах в то время не было редкостью. В Яранском уезде в мятеже против советской власти приняли сыновья двух священников. Одним из них был Вылегжанин Николай Анатольевич. Судя по его анкете, он происходил из духовной семьи и был бывшим офицером, участником Первой Мировой войны. К моменту восстания в Яранске он работал секретарем народного судьи шестого участка¹⁴. И так бы может прошла бы его жизнь обычно и рутинно, если бы не тот злополучный мятеж…

   Вот что Николай Анатольевич рассказывал о своем участии в яранских событиях августа 1918 года: «13 августа вечером пришел ко мне посылной фуражке гимназиста человек, который спросил меня, что вы офицер, вы должны явиться в исполком, когда я вышел из дому, то он мне вручил винтовку, которую я взял и спросил, для чего эта винтовка, он мне сказал, пойдешь и узнаешь. Я смутился этим явлением и пошел в исполком. Когда я пришел в исполком, там была кучка народу человек десять. Я спросил этих людей, для чего меня сюда потребовали, мне ответили для охраны города. Спросили, почему вы офицеры не идете. Я ответил, что мы еще не мобилизованы, нам мобилизация 15 числа. Потом приходил комиссар Токарев с Шешиным и говорил: в настоящее время у меня дружины мало, прошу вас помощи, а офицеров считать мобилизованными. И сделал распоряжение и распределил на соответствующие участки всю имеющуюся тут дружину, я в числе семи человек приблизительно, отправился на мост во главе за старшего задачи. Если что случится или будет двигаться вооруженный отряд, то доносить в комитет. Но еще добавляю, как в отряде у меня не оказалось одной винтовки у дружинника, то я нашел нужным отдать ее этому дружиннику, т. к. сам не хотел иметь винтовку. Она меня тяготила. Когда мы пришли на место назначения, то едет ямщик и в это время услыхали шум у исполкома и сели к этому ямщику и поехали к исполкому, то я увидел народ, бегущий к гимназии. Я смутился всем этим и убежал домой. На другой день я услыхал, что были арестованы комиссары, которых узнал выпустили 14 августа. Я услыхал, когда вывешены были объявления, что бывшей дружине нужно сдать оружие, которое получили. Я тогда пошел к Жданову, которому отдал винтовку и взял ее обратно и сдал в склад военного комиссариата».

   15 октября 1918 года по приговору Яранской ЧК Н.А.Вылегжанин был расстрелян.

   В Яранском мятеже участвовал и сыновья местного священника Фаворского. Это выяснилось на заседании Яранской организации РКП(б) 8 декабря 1918 г., на котором рассматривались анкеты вступающих в партию РКП(б). В протоколе заседания, в частности сообщалось: «…Также состоит на службе в военном комиссариате Фаворский, бывший офицер, сын священника, участвовавший в ночь на 12 августа в выступлении; брат его убежал к чехословакам, оставив писарю Сердежского волостного исполкома гимнастерку и брюки, причем когда оставлял, то заявил означеному писарю по фамилии Фищеву, что идет к чехословакам. В настоящее время стало известно, что он служит военным руководителем в Смертинской волости Котельничского уезда, а потому просил бы немедленно принять меры к его аресту¹⁵». К сожалению, дальнейшая судьба этих молодых людей неизвестна.

  Пострадало от безбожной власти несколько духовных лиц и в Малмыжском уезде, в котором также бушевали волнения против советской власти. В октябре 1918 года сводка по уезду сообщала: «22 октября расстрелян … священник Любимов за агитацию против советской власти¹⁶».

  Возможно, это еще далеко не все имена пострадавшего от власти на юге Вятской губернии духовенства в 1918 году, и новые имена нам еще предстоит открыть…

Источники

1. Здесь и далее о Степановском мятеже: Степановский мятеж в документах и воспоминаниях. Сборник документов. – Киров 2018 г.
2. Письмо из личного архива автора
3. Здесь и далее: ГАСПИ КО Ф. Р-799. Оп. 9. Д. СУ-1081 (судебно-следственное дело священников В.Несмелова и М.Зырина)
4. Воспоминания из фонда библиотеки с.Марисола Сернурского района республики Марий Эл. Охотников Ф.М. История Марисолинской церкви, исследовательская работа.
5. Здесь и далее: ГАСПИ КО. Ф. Р-6799. Оп. 9. Д. СУ-11632 (судебно-следственное дело диакона А.Решетова).
6. Воспоминания из фонда библиотеки с.Марисола Сернурского района республики Марий Эл. Охотников Ф.М. История Марисолинской церкви, исследовательская работа.
7. ГАСПИ КО. Ф. Р-6799. Оп. 9. Д. СУ-11629 (судебно-следственное дело А.И.Соколова).
8. Здесь и далее: ГАСПИ КО. Ф. Р-6799. Оп. 5. Д. СУ-6538 (судебно-следственное дело священника А.Ивановского)
9. Б.Курочкин. Так было… // Уржумская старина. Уржум. 1991. № 3. С. 42–43.
10. По материалам двух судебно-следственных дел отца Иоанна Короваева (архив ГАСПИ КО)
11. Здесь и далее:  ГАСПИ КО. Ф. Р-6799. Оп. 9. Д. СУ-10124. Т. 1 (судебно-следственное дело священника Петра Дрягина).
12. Здесь и далее: ГАСПИ КО. Ф. Р-6799. Оп. 9. Д. СУ-11648 (судебно-следственное дело священника Николая Метелева)
13. Здесь и далее: ГАСПИ КО. Ф. Р-6799. Оп. 9. Д. СУ-11648 (судебно-следственное дело А.Н. Метелева)
14. Здесь и далее: ГАСПИ КО. Ф. Р-6799. Оп. 10. Д. СУ-12165 (судебно-следственное дело Н.А.Вылегжанинова)
15. Протокол Яранской организации РКП(б) от 8 декабря 1918 г. Рассмотрение анкет вступающих в партию РКП(б). ГАСПИ КО. Ф. П-15. Оп. 1. Д. 6. Л. 26.
16. Политическая сводка о состоянии Малмыжского уезда во время с 1 октября по 4 ноября.  ГАСПИ КО. Ф. П-8. Оп. 1. Д. 5. Л. 58–63 об.

Киров в х/ф "Временные трудности". 

Художественный фильм "Временные трудности" (2018г.) снимался в Кирове.

Фильм о взаимоотношениях главного героя (И.Охлобыстин) с сыном, больным ДЦП, в годы СССР.

Съёмки проходили в квартире и дворе дома на ул.Молодой Гвардии, на вокзале "Киров-Котласский", в школе №52, на машзаводе 1 Мая, в лесу под Кировом.

В небольших ролях и эпизодах снимались артисты "Театра на Спасской", Кировского драмтеатра, депутат Кировской городской думы Юрий Шлемензон (роль врача),  обычные кировчане.

Кадры из фильма.

Моя бабушка по отцу была в девичестве Вылегжаниной.  Выстраивая родословную по этой линии, я нашла весьма интересные судьбы.  Об одной из них - мой рассказ.

У Якова Феофановичаи Феклы Моисеевны Вылегжаниных из починка Шепелевского Якимовагинской волости Вятского уезда Вятской губернии  было 2 сына – Михаил и Иван.  Иван был младшим, первое упоминание о нем есть в Ревизской сказке 1858 года, там он упоминается как полугодовалый ребенок.В поздних документах становится известной точная дата его рождения – 17 мая 1857 года.

Согласно списку семей починка Шепелевский на 1874 год, Ивану Яковлевичу уже 17 лет. И здесь мы находим упоминание о его жене – Елизавете Ивановне, которой в 1876 году исполнилось 18 лет. Скорее всего, Елизавета родилась в 1855-1857 г.  Более поздние записи в этом списке говорят о том, что брак Елизаветы и Ивана был заключен в промежутке 1874-1876 годов.  Их первая дочь Евдокия родилась в 1877 году и через 2 года умерла.

Имеются в списке семей 1874 года и данные о семье двоюродного брата Якова Феофановича  Данилы Михайловича, который  к 1874 году уже умер.  Из его семьи перечислены:

- сын Петр Данилович (указана дата рождения 18.11.1825), он умер в 1875 г.,

- жена Петра Ефросинья Семеновна (47 лет),

- сыновья  Петра:

Илья  Петрович (род. 13.07.1846),

Прокопий Петрович (род. 03.06.1857, умер в 1882 г.),

Степан Петрович (род. 1870 г.),

- дочь Петра Мария (15 лет).

В 1878 году двое отроков из этой большой семьи были призваны на службу – Иван Яковлевич и его троюродный племянник Прокопий Петрович Вылегжанин, который был признан не годным к несению службы. Прокопий и прожил недолго, всего 25 лет. Иван же был признан годным. В его характеристике указано, что занятие он имеет «хлебопашество», «грамоты не знает», рост имеет 168 см, что весьма немало для тех лет.

Благодаря своей сметливости, Иван на службе осваивает грамоту и не только.  Из вопросного бланка 1896 года мы узнаем, что Иван обучился грамоте в 4-м лейб-драгунском Псковском ее Величества полку при полковой школе, а в 1881 году окончил «курсы на фельдшера».   В архиве имеется Дело об определении И.Я. Вылегжанина на должность сельского фельдшера (начато 19.03.1886, окончено 03.10.1918).

В деле среди прочих документов хранится Аттестат, датированный 28.10.1883, в котором говорится, что «переведенный из 4-го лейб-драгунского Псковского ее Величества полка младший медицинский фельдшер Иван Вылегжанин во все время состояния на службе в полку был прекрасного поведения и усердным на службу». Имеется Свидетельство с сургучной печатью от той же даты «что Иван отличался хорошим поведением и усердием к службе и все возложенные на него обязанности исполнял честно и аккуратно». Еще одно Свидетельство от 01.04.1884, выданное в гор. Волковыске и подписанное старшим врачом 104-го пехотного Устюжского полка «дано младшему медицинскому фельдшеру Ивану Яковлевичу Вылегжанину в том, что он во все время своего служения в полку вел себя отлично. Возлагаемые на него обязанности как в лазаретных палатах, так равно и аптеках, исполнял добросовестно, аккуратно и с полным знанием своего дела, так что может с успехом занимать должность сельского фельдшера».

Из учетной медико-санитарной карточки 1918 года, т.е. составленной уже при советской власти, узнаем, что Иван переболел сыпным тифом, в 1884 году был уволен в запас и служил земским участковым фельдшером в Вятском уезде с 10 марта 1886 года. В графе «В каких учреждениях служил, с какого и сколько времени» указано, что служил Иван в Вятском уездном земстве с 1886 года целых 33 года.

Вот такой путь служения прошел когда-то неграмотный крестьянин, получивший свое образование в царской армии и ставший земским фельдшером.

Однако вернемся к тому времени, когда Иван вернулся со службы на родину. Из учетных документов узнаем, что сначала Иван был фельдшером в Югринском участке, затем был переведен в Якимовагинский участок Вятского уезда.

На следующий год после поступления Ивана на службу фельдшером, а именно, в апреле 1887 года в семье происходит раздел имущества между Яковом Феофановичем и его сыновьями – Михаилом и Иваном. К этому времени отцу Ивана Якову шел уже 68-й год, он был уже вдовцом. Его сыновьям было:  Михаилу - 42 года, Ивану – 30 лет.  По  соглашению, заключенному письменно, Яков остался жить в своем доме вместе с семьей Ивана. Старший сын – Михаил – должен был выехать и получить надел от родителя и от младшего брата Ивана на постройку дома 50 рублей серебром.

Согласно Ведомости переписи владельцев лошадей Якимовагинской волости за 1891 год у Вылегжаниных имелись лошади (Шепелевское сельское общество, поч. Шепелевский. (Фонд 574 опись 1 дело 1296)):

Михаил Яковлевич Вылегжанин - 4 мерина,

Иван Яковлевич Вылегжанин - 1 малолеток 4-х лет, 1 мерин,

Илья Петрович  Вылегжанин - 3 мерина (Илья - это троюродный племянник Ивана и Михаила).

Следующий документ рассказывает нам, что в 1896 году Иван принял на себя обязанности сельского счетчика по народной переписи, причем безвозмездно. К этому времени и отец, и мать Ивана уже умерли.

Сведения о семейном положении земского фельдшера Ивана Вылегжанина от сентября 1898 года рассказывают о членах его семьи:

- жена Елизавета 42 года,

- сын Иван 19 лет, в Вятском городском училище (закончил в мае 1898 года),

- сын Вячеслав 7 лет, в Вятском городском училище (бесплатно), 1891 г.р.,

- сын Александр, 2 месяца (родился 24.07.1898),

- дочь Зинаида, 5 лет,

- дочь Анна, 4 года.

Спустя 20 лет, в Регистрационной карточке фельдшера от сентября 1918 года, Иван указывает, что он женат и что «трое детей в живых».  К сожалению, в этой карточке нет сведений о том, кого из своих детей он имеет ввиду.

В так называемых «исповедках» за 1909 год семья Ивана представлена следующим составом:

- сам Иван Яковлевич 55 лет,

- жена Елизавета Ивановна 54 года,

- сын Вячеслав 18 лет,

- сын Александр 12 лет.

Ничего не известно ни о старшем сыне, ни о дочерях Ивана.

В таком же составе семья Ивана Яковлевича указана и в «исповедках» 1913 года.

Иван Яковлевич был тесно связан с семьями своих племянников – сыновей брата Михаила.

Так, его племянник Вылегжанин Василий Михайлович сочетался браком с девицей Евдокией Харитоновной Алалыкиной  (из займища Гремячевского Якимовагинской волости)  24.10.1893 в Богородицкой церкви с. Бурмакино Вятского уезда. Василию было 23 года, а Евдокии – 18 лет. Как следует из документов, поручителем жениха был запасной медицинский фельдшер Иван Яковлевич Вылегжанин (дядя жениха), а поручителем невесты – Иван Иванович Вылегжанин, ученик Вятского городского училища, т.е. старший сын Ивана.

Фельдшеру Ивану Яковлевичу было не чуждо и предпринимательство.

Любопытно, что в декабре 1909 года в земскую управу  поступает распоряжение проверить, имеет ли земский фельдшер И.Я. Вылегжанин в селе Бурмакино трактир. Врачебное отделение губернского правления просит уездную земскую управу произвести расследование, не отвлекает ли фельдшера Вылегжанина содержание им трактира от исправного несения  его обязанностей фельдшера.

Но видимо, расследование закончилось благополучно, поскольку в 1911 году Вятское уездное земское собрание постановило: фельдшера Якимовагинского участка Ивана Вылегжанина за 25-летнюю службу (с марта 1886 года) представить к почетной награде – к личному почетному гражданству.

А дети Ивана, между тем, растут.  Так, мы узнаем, что сын Ивана Вячеслав, будучи студентом Ново-Александровского института сельского хозяйства и лесоводства, в июле 1912 года поступил в Земскую управу для производства оценки недвижимости имуществ в Вятском уезде.

Однако после революции для семьи Ивана Яковлевича Вылегжанина наступили тяжелые времена.

Так, послание Якимовагинского волостного комитета Совета крестьянских депутатов  Совету дер. Трапицыно от 5 марта 1919 года предписывает:

«Предлагается образовать комиссию из бедняков и поручить ей составить список плательщиков чрезвычайного революционного налога.  Семьи красноармейцев, если они среднего состояния, обложению не подлежат. Бедняки от налога совсем освобождаются. Среднее крестьянство облагается небольшими ставками».

В архиве сохранился список «домохозяев-кулаков», в котором указаны 2 человека:

- Вылегжанин Василий Михайлович, семья 6 человек, хозяйство оценено в 35 тыс. руб.,

- Вылегжанин Иван Яковлевич, семья 4 человека, хозяйство оценено в 15 тыс. руб.

В графе «отношение к Советской власти» у первого указано – «эксплотаторы», напротив имени Ивана указано – «один из них интеллигентного класса Александр».

Отношение к интеллигентному классу, вероятно, имело плохие последствия, поскольку на Ивана была разнесена огромная сумма революционного налога в размере 2 075 руб., по другим документам – 2000 руб.

Иван Яковлевич  пишет заявление в Вятскую губернскую комиссию по обложению чрезвычайным налогом (входящий № 1073 от 27.02.1919): 

«Раскладочной комиссией нашей волости по чрезвычайному налогу на меня наложено такового на 2000 руб., каковой ложится тяжелым бременем на мой скромный бюджет.

Я, сельский обыватель бывшего податного сословия, вносил всегда исправно все крестьянские налоги, и 33 года служу фельдшером, начав с жалованья 22 руб. в месяц, какового теперь получаю 300 руб., имею всего детей 12 человек (!!!), сам исключительно получаю продукты от своего земельного надела, наемным трудом не пользуюсь. Имею очень малый надел… при взимании налога вынужден был занять, чтобы выплатить…

Деньги взыскивал Раменский военный комиссар.  До настоящего времени продолжаю служить на благо народа и Советской власти, от роду имею 62 года.  Из получаемого содержания могу уплатить налог 500 руб.

Прошу обсудить настоящее мое заявление и остальную часть налога суммы 1500 руб. с меня сложить.

Настоящее заявление доверяю подать сыну своему Ивану Ивановичу Вылегжанину».

Данное заявление замечательно тем, что мы узнаем о его старшем сыне Иване, который, по всей вероятности, отделился от семьи.  Кроме того, мы узнаем, что и будучи пожилым человеком, Иван Яковлевич продолжает работать фельдшером. Непонятно, что он имел ввиду, указывая количество детей 12 человек.  Возможно, это не только его дети, но и дети родственников.

Из другого заявления Ивана по поводу уменьшения налога мы узнаем следующее: «… нужно было трем сыновьям дать образование:  средний кончил лесной институт, последний кончает 7-й класс реального училища… Работаю для блага народа советской власти. Защищая эпидемию, приходится целиком работать сутки…»

Трудно сказать, как повела себя Советская власть по отношению к Ивану.  Вряд ли его заявление и другие письма помогли ему уменьшить налоговое бремя.  В любом случае, Иван Яковлевич имел удивительную судьбу и прошел через самые непростые исторические события.

Дата смерти Ивана Яковлевича Вылегжанина пока, к сожалению,  не известна.

                                                                            С. Серкин

О необходимости изменения взгляда историков

на древний период Вятского края

В истории, как и во всех серьезных предметах, никакой результат не является окончательным. Свидетельства прошлого, находящиеся в нашем распоряжении при решении любой конкретной проблемы,  меняются с изменением исторического  метода и при изменении компетентности историков.

Каждый новый историк не удовлетворяется тем, что дает новые ответы на старые вопросы: он должен пересматривать и сами эти вопросы.

                    Британский историк

                    Джордж Коллингвуд

      Изменение взгляда  историков, на древний период Вятского давно назрел. Этому способствует в настоящее время не только огромный пласт существующей опровергающей информации в отношении  достоверности "Повести о стране Вятской", игнорируемый учёными-историками, но и современные информационные технологии.

         Появившаяся возможность доступа исследователей к различным хранилищам книг в интернете,   позволила  рассмотреть  дополнительно  источники, касающиеся  древней истории Вятки, которые ранее не были им доступны.

         Выявленные  материалы  опровергающего характера превысили тот критический объём информации, когда отдельные  разрозненные  документы в совокупности дают исследователям понять, что древняя история Вятского края в корне отличается от той, какой она подаётся обществу историографией,  сформированной к началу XIX века.

Краткий перечень комплекса фактов, касающихся древней истории Вятки, нерассмотренных представителями исторической науки в процессе её изучения.

1. Письма митрополитов: Ионы (около 1452 г.), Филиппа (около 1468 г.) и Геронтия (1486-1488 гг.) на Вятку, характеризующие их как злосчастных людей, "издавна соединившихся с поганством".

        2.Первое хронологическое подтверждение того, что власть на Вятке находилась в руках татарских князей, мы находим в работе историка Андрея Ивановича Лызлова (р. 1655-не ранее 1697г.):  «Тогда государь Великий Князь Иоанн Васильевич Московской присовокупи к государству своему Пермь, Вятку, Угру, области,  бывшие под властию Ахматовою»

         3.Исследователи древней истории Вятского края  до сих пор не обратили  должного внимания на строки памятников письменности Вятского края XVII-XVIII вв.: «Вятский времянник» и «Летописец старых лет»  и других источников[25, c.49; 26, c.195-196.]  о взятии Вятки в 1489 г., в которых фигурируют Вятские татарские князья. В условиях того времени, при близком нахождении  Казанского царства Вятские татарские князья являлись первыми лицами на Вятке. На вторых ролях, в подчинении у русских воевод татарские князья на Вятке в то время быть не могли.

Факт пленения Вятских татарских князей свидетельствует, что на Вятской земле до присоединения её к территории Московскому великому княжеству существовало опричное княжество Нукрат (Нократ, Нограт). Название оно получило, как и его  центральный город, от угро-тюркского наименования реки («нукрь» - угор. река; «ат»-тюрк. имя)  Русское  население называло реку Вятка, от финского–«вят(ь)»-река [28, c.156-157.].  Термин «опричное Нукратское княжество», то есть особое по своей специфике, впервые был дан казанским историком Р.Н. Степановым   в 1973 году [34, c.21.].

О том, что на Вятской земле до её присоединения к великому княжеству Московскому не было никакой вольницы, а существовало княжество, кратко упоминал в «Ядре российской истории»  российский дипломат и историк А. Манкиев (?-1723)[16, c.153.], а также шведский исследователь XVIII в. Ф.И. Страленберг[35, c.44.].

Вятский историк А.А. Спицын также интуитивно догадывался о важной роли татарских князей на Вятке.  В одной из своих работ он писал: «Ясно, что татарские князья (предки каринских татар) играли в истории Вятки какую-то роль, может быть, даже значительную» [33, c.28.].

4.Историки не рассматривали тот факт, что под этнонимом «вятчане» в Москве и в других русских землях, в XV веке понималось не только русское население Вятки, но и  татарские князья, господствовавшие  над ними. В царской грамоте XVI в. они также названы вятчанами, а это значит, что под летописными «вятчанами» XIV-XV вв. нельзя было понимать независимых русских людей [2, акт 236.].

         5. Историками была проигнорирована  информация, которая сообщалась в работах  первого русского историка  В.Н. Татищева [37, c. 300-301.] и И.Н. Болтина [4, c.42.] о том, что Вятская земля с древних времён находилась под булгарским, а затем  татарским княжеским правлением,

         6.  Умалчивают историки  и об информации  исследователей XVIII века И.Г. Стриттера [36, c.295.] и А.И. Вештомова [6, c. 37,45-47.], перекликавшейся с  булгарской летописью «Джагфар тарихы» [11, c.226].  Их  сообщения свидетельствуют о том, что русские поселения и русские военные отряды на Вятке были сформированы, согласно последнего источника, по инициативе булгар, двух других - татар. 

         7. Проигнорирована была  историками  и картографическая информация из сочинения Абулгачи-Баядур-Хана [1.], атласа Ивана Ахматова [3.], исторического атласа России историка  Н.И. Павлищева [22], «Русской военной истории»  князя Н.С. Голицына [10], свидетельствующая о том, что  в древние годы Вятская земля находилась под протекторатом Камской Булгарии.

         8. Историки не придали должного значения информации  иностранных дипломатов  и путешественников: итальянцев Франческо Тьеполо[38.] и Александра Гваньини [7.], шведского историка и дипломата Пётра Петрея де Ерлезунда [12, c.44.], польского историка Соломона Нейгебауера[21.], а также и австрийских дипломатов Сигизмунда Герберштейна[25, c.256.] и барона Августина Мейербурга [18, c.149.]  о том, что Вятская земля в прежние времена находилась под властью  татар.

         9. Не были рассмотрены историками три карты начала XVIII века королевского картографа Франции, члена Парижской Академии наук Гийома Делиля, которые показывают историческое, поэтапное расширение Московского государства за счёт территорий, находившихся ранее под тюркской властью, в число которых входила и Вятская земля [9.].

         10. Не обратили внимание историки и на топонимы - следы проживания тюркского этноса в бассейне Средней Вятки на правом берегу реки: Чуршинское городище, Болв(у)анская (Богатырская) гора и гидроним Бирская речка, находящаяся у её подножия. Данные топонимы находятся вблизи основной концентрации тюркского населения в селе Карино на противоположном берегу реки Вятки [27, c.108-112.].

         11. Историками критически не были сопоставлены между собой «Народное предание о городище в с. Спасо-Подчуршинском» и «Повесть о стране Вятской». Эти литературные произведения были созданы для объяснения появления русского анклава в бассейне р. Вятки.  Их сопоставление позволяет понять процесс возникновения и формирования существующей историографии Вятского края, происходившего с конца XVII в. по конец XVIII века [29, c.205-211.].

         12. Проигнорированы были историками  и  карты известных западно-европейских картографов XVI – XVII в. На этих картах были зафиксированы   три первых русских города, находившиеся  в первой половине  XVI в. в составе казанских владений. Среди них нет ни г. Хлынова, ни г. Котельнича (на Вятке), ни г. Орлова [19, 39, 5, 14.].

         13. Кроме всей этой выше названой информации, известной и доступной историкам XIX-XX вв., в конце прошлого столетия был выявлен  ещё один источник, касающийся истории Вятского края 30-х годов XVI в. В архиве Польши было найдено письмо казанского царя Сафа-Гирея к польскому королю Сигизмунду I [20.]. В строках этого письма сообщалось о том, что «Нократская земля была снова присоединена к казанским территориям и старшие этой земли снова платят дань,  как и прежде казанским царям».

         Об этой информации, современные учёные-историки, занимающиеся исследованием древней историей Вятского края, также умалчивают и её не рассматривают.  

         На основании приведённой выше информации можно сделать следующий вывод.

Замалчивание огромного пласта информации и его игнорирование,  позволяет с большой уверенностью утверждать, что существующая в настоящее время историография Вятского края была составлена с учётом односторонней информации и потому она относится к категории социально-ориентированной историографии, основанной не на реальных фактах, а на   вымыслах «Повести о стране Вятской».  

Поставленная во главу угла  Вятской историографии и возведённая в конце 50-х годов XX–го века в ранг достоверных источников к 500-летию  города Кирова, эта «Повесть» сконцентрировала внимание представителей исторической науки вновь на себе, вопреки пониманию  научного мировоззрения, и потому историки оказались в настоящее время в безвыходном положении, в её тупике.

Археологические исследования, проведённые на Вятской земле,   неподкреплённые критическим исследованием всего комплекса историографического материала, не могли дать исследователям верного понимания реальных событий древней истории Вятского края и определения господствующих этносов в данном регионе в разные исторические периоды.

Комплекс рассмотренных ранних карт Г. Меркатора, Й. Хондиуса,

В. Блау и Д. Келлера позволяет увидеть и понять  не только поэтапное возникновение русских городов на Вятке и  завоевание Вятских земель войском Сафа-Гирея во второй половине 30-х годов XVI в., но и исчезновение городов после ухода казанских войск.

Сопоставляя рассмотренные карты, а также принимая во внимание факты, свидетельствующие о власти на Вятке татарских князей до 1489 г. и  данные письма Сафа-Гирея о нахождении Вятской земли в составе казанских владений, можно сделать вывод, что г. Хлынов возник после появления городов Орлова  и Котельнича на Вятке в 1540-х годах. То есть, Хлынов возник вскоре после ухода казанских войск с Вятской земли. Одновременное  существование городов Вятки и Хлынова можно отнести к началу 1550-х годов, когда город Вятка и его уезд ещё упоминались в документах.

"Книга Большому чертёжу или древняя карта Российского государства" 1627 года, также сообщает, что кроме Хлынова, Слободского, Котельнича и Орлова имеется главная крепость Вятка.

Такие факты развенчивают мнение историков о том, что Хлынов имел второе наименование – Вятка.

На более поздних картах город Вятка исчезает и на его месте  появляется город Слобода. Это произошло в тот период, когда центр Вятской земли переместился из этого города в город Хлынов.

Если бы город Хлынов действительно существовал в начале XVI века, то он был бы отмечен на этих картах. Нет никаких оснований не доверять информации рассмотренных карт, так как места расположения городов и их названия  передавались картографам компетентными лицами не устно, а письменно с изображением схем главных рек и городов на них. "Книга Большому чертежу…"свидетельствует о том, что существовало большое количество региональных чертежей, на которых города были отмечены на тех реках, где они стояли и указывались расстояния между ними.  

Расположение городов Вятской земли подтверждается конкретным объяснением австрийского посла Сигизмунда Герберштейна - количеством вёрст между городами.

Кроме того, карты Герарда Меркатора и Даниэля Келлера свидетельствуют, что они были выполнены по данным  независимых друг от друга  лиц  и в разное время. На этих картах фигурируют  одни и те же  города, на одних и тех же местах, только с некоторыми изменёнными картографическими изображениями, характеризующими положение их после ухода войск Сафа-Гирея, а это значит, что на картах зафиксированы реальные города Вятской земли того периода.

Рассмотренные карты Хондиуса и Блау дополнительно подтверждают то, что на момент возникновения города Орлова города Хлынова ещё не было. Предполагать, что кто-то по какой-то причине забыл передать картографам названия городов или что эти города не были отмечены на карте  по какому-то злому умыслу, не серьёзно.

Из приведённой информации следует,  что в XV в. не было на р. Вятке  Котельнича, Орлова и Хлынова.  А это значит, что «Повесть о стране Вятской» является всего лишь вымыслом, и все летописные строки с этими городами во всех без исключения летописях,  являются поздними вставками, то есть, фальсификацией, совершённой в XVIII веке.

Такой вывод совсем не удивителен при рассмотрении данного вопроса.     Выше представленный перечень информации, отсутствующий в историографии Вятского края, способствует такому пониманию.

Профессор Павел Петрович  Смирнов  писал в своей работе: «Большие летописные общерусские своды…довольно последовательно  вырабатывала митрополичья кафедра в XV в.»[31, c.7.] 

Он  же привёл  слова профессора М.Д. Присёлкова, который пришёл к выводу: «Уничтожение княжеских летописцев проводилось постоянно, по мере присоединения уделов к Московскому государству, как знак окончания самостоятельной политической жизни их княжества» [32].

Говорить про сохранение  каких-то исторических документов   Нукратского опричного княжества, присоединённого к Московскому государству, здесь тем более не приходится.

Об отношении летописцев к мусульманскому миру красноречиво писал магистр русской истории XIX века Н.П. Барсов:

"Магометанский мир, с которым Русь стояла в тесной географической связи, не заслужили от христианских летописцев ничего, кроме кратких упоминаний, да и то только в крайне настоятельных случаях, при невозможности  обойти их молчанием".

          На основании изложенной выше  информации напрашивается вывод о том, что в бассейне реки Вятки до присоединения его к территории Великого княжества Московского в конце XV века существовала только видимость независимости русского анклава при тюркском господстве. Образно можно сказать, что русские городки того периода являлись прототипом Потёмкинских деревень XVIII века.

Выявленные автором этих строк неизвестные ранее факты позволяют историкам не только реально взглянуть на древние события Вятского края, но и встать на путь научно-аргументированных исследований.

20.09.18.                                                                                                                                                                                                                        

Очень интересна статистика того, откуда брали жен жители Бутинской волости. Из 66 браков, о которых есть информация в этой переписи в 18 случаях жена была из Пушейской волости, в 17 случаях из Бутинской (то есть жена "той же волости"встречается очень редко в сравнении с другими волостями, где процент браков между жителями одной волости составляет процентов 50 и более), 13 жен из Лоенской волости, 6 - из Подгородной волости, 4 - из Гидаевской, по 3 из Волосницкой волости и Кайгорода, в одном случае жену взяли из Кычановской волости и в одном из Соликамского уезда. 

В поисках своих предков пришедших на Пудемский завод, встречаю и других жителей нашего завода. Решила не проходить мимо и поделиться находками. Вдруг кому-то это поможет. Блог будет редактироваться(может неправильно прочитана мной фамилия жены или название населенного пункта). Поиски продолжаются.

Использованы lll ревизии. 
ТОКАРЕВ
350-2-3905
С. 9
В деревне Киселевской

Сказки о государственных черносошных крестьянах и ландмилиции Филипповской слободки Хлыновского у. Святитской волости

Сказки о числе третьей ревизии душ Филиповы Слободки Святицкой волости трех десятков: Сунского и Верхосунского, Оверинского, Верхняго
Аммос Мартынов сын Токарев 34- умер 756г
У него сын
Елисей 22 - умер 763г
Дети Елисея
Емельян 11
Меркурий 5
Домника 13
Марфа 8
Василий 20 - умер 750
Агафия 30 лет
 

ТОМИЛОВ
35023945
СТР 4

Село Косинское
ИльяТимофеевсын Томилов 16 - 34
Жена Марфа Алексеева дочь Жуйковых 33
Взята слободского уезда, Чистянского стана, зачепетской вол.,  д. Широбоковской
Ермолай 8
Тимофей 5
Кондратий 3
Марья 11
Ефимия год

ОЖГИХИН
350-2-3945
стр. 109
Казанской губернии Вятской правинцыи Хлыновского уезда Филиповы слободки Косинской волости
В починке Антоновском
ФедорНикифоров сын Ожгихинвдов 24-42
У него сын
Андрей 3-21
У него жена Мария Самсонова дочь Мальшиковых 24 лет взята той же Филипповой слободки, Святитской вол, починка Соландинского? .

КОЩЕЕВ
Стр. 116
Казанской губернии Вятской правинцыи Хлыновского уезда Филиповы слободки Косинской волости.
В починке меньшемЗабегаевском.
МакарКонстантиновсын Кощеев 21 -39
У него жена Татьяна Осипова дочь Ожеговых 38 лет взята Казанского уезда, Рождественской вол., из деревни Ожеговской( ясашная).
Дети
Григорий 11, Иван 8, Егор 4, Федор 2, Анна году.

ГРЕБЕНКИН

Филиповы слободки Мудровской волости Мухинской и Голодаевской десятен
Стр. 391
В деревне Гребенкинской
ГалахтионЕрьев сын Гребенкин 16 -35
Жена Анна Логинова дочь Широкого 30 лет, взята того же десятка, деревни Вавиловской.
Сын Аверкий холост 12 лет.

АБРАМОВ
350-2-3945 с. 389
В деревне Гребенкинской
Федор Минеев сын Обрамов вдов 72- умер 757г
У него сын
Ефрем 34 - умер 759
У него жена Параскева Петрова дочь Опалевых 50 лет

СМОЛЬНИКОВ

350-2-3934
Хлыновского уезда Верхочепецкого Воздвиженского монастыря вотчины природные крестьяне
Стр.238
ПочиноквновьнадречкойХвощевицей
Трофим Игнатьев сын Смольников 30 - умер 750
У него братья родные
Самсон 19- умер 740г
У него дети после переписи рожденные
Трофим 14
Василий 8
Домника 13.

1722 год 350-2- 3834
Починок над речкой Хвощевицей.
Козма Иванов сын Смольников 60 лет
У него братья
Павел 45
Игнатий 41
У Игната сын Трофим 6 лет.

ЛУБНИН

350-2-3193
Хлыновского уезда, Верхочепецкого Крестовоздвиженского монастыря черносошные
Стр. 38
Село Садинское
Иван Авакумов сын Лубнин 69 - умер 756г
У него сын
Григорий 29 - умер 760г
У Григория дети
Василий 4- 22
У него жена Мария Иванова дочь Маншеева 20 лет, взята Слободского уезда, чепецкого оброчного стана, Сморкаловской вол., из деревни Дымковской.
Агафон -12 лет.

ХОДЫРЕВ

350-2-3193
Хлыновского уезда, Верхочепецкого крестовоздвиженского монастыря черносошные
Стр. 43
ПочиноквверхпоречкеПадерихе.
Тихон Никифоров сын Ходырева 63-81
У него жена Степанида Семенова дочь Кирпиковых 63 лет, взята Филипповой слободки, Святитской вол., из деревни Шушарской.
Дети
Ефим 28- умер 763г
Пётрвдов 12 - 30
Устин 14
Евфимия 27 лет
Ефросинья 23 лет
Мария 20 лет
У Петра дети
Иван 8
Агафия 3
Татьяна год

МАХЛАЧЕВ

350-2-3193
Стр. 56
Заограднаяслободка
Пётр Иванов сын Махлачев 54-умер 752
У него сын
Елисей 26- АА
У него жена Феодосия Михайлова дочь Торопова 28 лет, взята того же монастыря починка расчисного над речкою Мельчаковского.
У них дети
Варлам 12,
...? 1
Катерина 7
Марья 5

ЕДИГАРЕВ

350-2-3193
Хлыновского уезда  Верхочепецкого крестовоздвиженского монастыря черносошные крестьяне
Стр. 72
ПочиноквновьрасчиснойнадречкойЛарихой.
Иван Иванов сын Едигарев 54-
Сын его
Давыд 25-
Мануил 3 нед
Павел 22
Пантелей 13

Переведены с семьей  в Слободской уезд, бельской вол., в д. Лежневскую

ЛЫСКОВ
350-2- 3193
Стр. 72
ПочиноквновьрасчиснойнадречкойЛарихой
Никон Григорьев сын Лысков 55- умер 748г
Григорий 30- 48
Фалелей 28- умер 748г
Кирило 23 - 41
У него жена Акилина Якимова дочь Тебенькова 33 лет взята того же монастыря из деревни Тебеньковской .

ЕГОРИН

350-2-3934
Хлыновского уезда Верхочепецкого Воздвиженского монастыря вотчины природные крестьяне
Стр. 80
В починкеСадинском
Михайло Обросимов сын Егорин 74 - умер 748г
У него сын
Карп 44-62
У Карпа дети
Евдоким холост 20-38
Ефим 18-36
Ефимже 6-24
Фока год -19
У Ефима старшего жена Васса Тимофеева дочь Мошенених 32 лет взята из д. Садинской (черносошная).
Дети их
Савва 7
Сисой 2

КНЯЗЕВ
350-2-3934
Хлыновского уезда Верхочепецкого Воздвиженского монастыря вотчины природные крестьяне
Стр. 103
Заограднаяслободка
Тимофей Иванов сын Князев 54-72
Жена его Параскева Васильева 65 лет
Дети
Дорофей 15 -33
Жена его Марфа Феоктистова 26 лет
Сын Егор 8.

КИРПИКОВЫ

350-2-3905
Скаска поданная Филиповы слободки Святицкой волости черносошных крестьян … в Оверинском десятке
Стр. 346
Деревня Кирпиковская
Агафон Елисеев сын Кирпиков 26-44
У него жена Марфа Алексеева дочь Катаевых 40 лет
У них дети
Артемий 14-32
У него жена Евдокия Терентьева дочь Бабуриных 38 лет
Дети
Федор холост 15
Афанасий 12
Варфоломей 4
Козма 2
Маремьяна 3

Никита Сидоров сын Кирпиков 46- умер 758
Жена его Татьяна Григорьева дочь Черемухиных 60
Сын
Михайло 19- 38
У него жена Мария Елисеева дочь Скрябиных 33 лет
У них дети
Лука 12, Борис 5, Евдокия год.

ПОТЕХИН
350-2-3945

Филиповы слободки черносошные, лантмилицкие, половники. 3-я ревизия1763—1764
Казанской губернии Вятской правинцыи Хлыновского уезда Филиповы слободки Косинской волости
Стр. 2
В селе Косинскомгосударственные черносошные крестьяне
Павел Афанасьев сын Потехинвдов 72
У него сын
Денисбольшой 28
У него дети
Миней 2
Игнатей 10 нед
Оный Денис Павлов сын Потехин больший с детьми его Минеем и Игнатом перешед собою поселился той же волости в починок Гребенкинский и там в скасках объявлен будет.

Абрамовы - Ефрем Абрамов, сын Кирилл Ефремович 
Аверины - Денис Аверин, сыновья Клементий Денисович ( р. 1731 ), Зиновий Денисович ( р. 1742 ) 
Байбородовы - Петр Байбородов 
Бочковы - Прокопий Иванович Бочков ( р. 1740 ) 
Булыгины - Леонтий Кириллович Булыгин ( р. 1745 ) 
Вахрамеевы - Григорий Софронович Вахрамеев 
Вертячих - Иван Вертячих 
Вертячих - Федор Терентьевич Вертячих 
Веселковы - Василий Авдеевич Веселков 
Веселухины - Козма Макарович Веселухин ( р. 1771 ) 
Вшивковы - Петр Васильевич Вшивков 
Гиревы - Никита Борисович Гирев ( р. 1740 ) 
Голубевы - Ларион Голубев, сыновья Афанасий Ларионович ( р. 1750 ), Ефим Ларионович ( р. 1762 ) 
Городиловы - Стахий Власович Городилов ( р. 1735 ) 
Горшковы - Яков Горшков 
Гостиловы - Прокопий Сильвестрович Гостилов ( р. 1760 ) 
Губины - Матвей Алексеевич Губин 
Грачевы - Семен Силинович Грачев ( р. 1750 ) 
Гребенкины - Галактион Гурьевич Гребенкин ( р. 1710 ) 
Гребенкины - Никита Петрович Гребенкин ( р. 1737 ) 
Демины - Степан Семенович Демин 
Докучаевы - Илья Иванович Докучаев 
Докучаевы - Тимофей Иванович Докучаев 
Дряхловы - Яков Дряхлов, сыновья Иов Яковлевич ( р. 1764 ), Евсей Яковлевич ( р. 1778 ) 
Егорины - Ефим Карпович Егорин ( р.1732 ) 
Едигаревы - Давид Едигарев, сын Дмитрий Давидович ( р. 1746 ) 
Ерофеевы - Кирилл Аверьевич Ерофеев ( р. 1752 ) 
Жвакины - Михаил Васильевич Жвакин 
Ждановы - Дементий Федорович Жданов 
Змеевы - Сидор Змеев, сын Федор Сидорович ( р. 1750 ) 
Ившины - Родион Ившин, сын Василий Родионович 
Исаевы - Конон Андреевич Исаев 
Казаковы - Яков Михайлович Казаков ( р. 1714 ) 
Кирпиковы - Артемий Кирпиков, сыновья Федор Артемьевич, Афанасий Артемьевич ( р. 1755 ) 
Кирпиковы - Михаил Никитович Кирпиков ( р. 1720 ) 
Князевы - Дорофей Князев ( р. 1737 ) 
Колесовы - Андрей Устинович Колесов ( р. 1740 ) 
Колотовы - Василий Феоктистович Колотов 
Кощеевы - Макар Кощеев ( р. 1718 ) 
Лубнины - Григорий Лубнин, сыновья Василий Григорьевич ( р. 1735 ), Агафон Григорьевич ( р. 1750 ) 
Лысковы - Иосиф Кириллович Лысков 
Меншиковы - Артемий Яковлевич Меншиков 
Мечевы - Михаил федорович Мечев 
Моховы - Анфим Мохов 
Наговицыны - Наум Наговицын ( р. 1726 ) 
Никитины - Яков Степанович Никитин ( р. 1746 ) 
Новоселовы - Михаил Новоселов 
Новоселовы - Фавст Андреевич Новоселов 
Огневы - Флор Михеевич Огнев ( р. 1744 ) 
Ожгихины - Андрей Федорович Ожгихин ( р. 1745 ) 
Окулинины - Яков Окулинин 
Орловы - Ермил Федорович Орлов ( р. 1751 ) 
Осколковы - Николай Иванович Осколков 
Паюсовы - Иван Леонтьевич Паюсов 
Потехины - Яков Игнатьевич Потехин 
Прозоровы - Максим Иванович Прозоров 
Путятины - Палладий петрович Путятин 
Рябовы - Иона Рябов 
Смольниковы - Самсон Смольников, сын Василий Самсонович ( р. 1752 ) 
Соболевы - Каллистрат Дорофеевич Соболев 
Старцевы - Федор Старцев, сын Иван Федорович ( р. 1741 ) 
Сунцовы - Флор Петрович Сунцов 
Сутормины - Агафон Николаевич Сутормин 
Тебеньковы - Терентий Семенович Тебеньков ( р. 1722 ) 
Токаревы - Елисей Токарев, сын Филат Елисеевич 
Томиловы - Илья Томилов ( р. 1720 ) 
Утемовы - Кондратий Утемов, сын Дорофей Кондратьевич ( р. 1745 ) 
Ушаковы - Алексей Потапович Ушаков 
Хаймины - Трефил Дмитриевич Хаймин 
Ходыревы - Петр Ходырев 
Ходыревы - Севастьян Елезарович Ходырев 
Хорошавин - Флор Михееевич Хорошавин 
Чадаевы - Григорий Фомич Чадаев 
Ширяевы - Иван Ширяев 
Шутовы - Ефим Шутов 
Шутовы - Поликарп Шутов

список составлен Андреем Бригадиным .

Исповедные росписи 1787 год

ГАКО Ф.237 ОП.71 Д.662

прикащик Афанасий Ларионов сын Голубев 37 жена Анна Яковлева 

Иван Федоров сын Старцев 46 жена Ксения Данилова 42

Фрол Матвеев сын Огнев 43 жена Акилина Федорова 43

Федор Сидоров сын Змеев 40 жена Ирина Евсеева 25

Дементей Федоров сын Жданов 46

Иван Семенов сын Ширяев 52 жена Неонила Тимофеева 51

Яков Степанов сын Никитин 42 жена Ксения Петрова 39

Вдова Марфа Дорофеева жена Князева 51

Яков Михайлов сын Казаков 61 жена Параскева Павлова 41

Ефим Васильев сын Ившин 33 жена Наталья Венедиктова 33

Дядя его Сергей 39

Яков Аксенов сын Собачкин 46 жена Анастасия Сидорова 35

У Якова брат Кирило 58

Дмитрий Давидов сын Едигарев 41 жена Мавра Козмина 33

Галахтион Гурьев сын Гребенкин 72 жена Анна Логинова 44

Дорофей Кондратьев сын Утемов 42 жена Матрона Козмина 44

Евстафий Власов сын Городилов 51 жена Параскева Кириллова 36

Зиновий Денисов сын Аверин 46 жена Ирина Панкратова 36

Агафон Васильев сын Лубнин 37 жена Евдокия Яковлева 41

Брат Василий 52

Иван Ефимов сын Шутов 33 жена Настасья Филиппова 33

Брат Агап 30

Михаил Никитин сын Кирпиков 66 жена Мария Елисеева 51

Алексей Лукин сын Баторин 47 жена Наталья Миронова 46

Принятой их сын Емельян Токарев 40

Брат его Меркурий 34, жена Пелагея Аверкиева 27

Снова их вдова Мария Филатова жена 49

Дети ее Антипа 22, Демид 20.

Андрей Федоров сын Ожгихин 41 жена Мавра Афанасьева 36

Кирило Аверкиев сын Ерофеев 34 жена Агафия Миронова 36

мать его вдова Евдокия 71

Иван Ефремов сын Аврамов 37   

Василий Феоктистов сын Колотов 61 жена Ефимия 51

Васильев пасынок Прокопий Гостилов 27

Агафон Николаев сын Сутормин 46 жена Параскева 37

Афанасий Аверкиев сын Кирпиков 31 жена Васса Калинина 35

Никита Петров сын Гребенкин 43 жена Евпроксинья Саввина 39

Никитин брат Онисим 44 жена Домника прокопьева 43

Варлам Махлачев 37 жена Феодосия Козмина 38

Петр Логинов сын Байбородов 74 жена Татьяна Максимова 65

Ефим карпов сын Егорин 48 Племянник его Савва 31

Никита Борисов сын Гирев 44 жена Соломония Давидова 35

Вдова Евдокия Никитина жена Веретенникова 68 сын её Степан 22

Калина Сергеев сын Соболев 42 жена Акилина Тимофеева 38

Вдова Татьяна Степанова жена Ляпунова 38 сын её Игнатий 13

Макар Константинов сын Кощеев 64 дети его Егор 26, Гаврила 17

Ефим Романов сын Лекомцев 41

Терентий Семенов сын Тебеньков 54 жена Феодосия Гаврилова 42

Трифон Дмитриев сын Хаймин  39 жена Фекла Филиппова 27

Иван Петров сын Ходырев 26 жена Матрона Алексеева 23

Наум Николаев сын Нагавицин 61 жена Васса Саввина 44

Ермило Федоров сын Орлов 36 жена Ирина Артемьева 34

Сидор Трофимов сын Ярославцев 21 мать Матрона Захарова 67

Михайло Васильев сын Жданов 58 

Прокопий Иванов сын Бочков 42 жена Анна Михайлова 27

Вдова Евдокия Яковлева жена Дряхлова 43. 

Параллельно с поиском родных в Кайгородском уезде посещаю РГАДА, чтобы отыскать родных в Бохтюжской волости Вологодского уезда. Современные Вологодская и Кировская области очень похожи друг на друга, а когда начинаешь узнавать историю этих мест, то диву даешься, сколько параллелей проходит между ними, о каком бы веке ни начал читать. Вот мне стало интересно сопоставить имена Бохтюжской волости (это около Кубенского озера, у верховьев реки Сухоны) с именами Кайгорода, статистику по которому я недавно выкладывал.

Бросается в глаза два отличия Вологодского и Кайгородского уезда в целом. 1) Многочисленность жителей Вологодского уезда и крайняя малочисленность Кайгородского. Некоторые волости Вологодского уезда сопоставимы по количеству жителей со всем уездом Кайгорода (в Кайгородском уезде по второй ревизии всего около 3,5 тысяч жителей, поэтому у меня глаза на лоб полезли, когда я увидел в родных деревнях Вологодского уезда номера людей начинающиеся на 70 тысяч)  2) Второе отличие - это отсутствие фамилий у крестьян в Вологодском уезде, что весьма удручает. Даже перепись конца 17 века по Кайгородскому уезду называет всех пофамильно. А в Вологодском уезде возьмешь метрическую книгу середины 19 века и сплошь печальное "Иван Иванов сын"... В Кайгородском уезде совсем нет помещиков в середине 18 века, вероятно с этим связано такое отличие. Если у кого-то есть интересный комментарий на эту тему, то я буду очень рад.

Ниже статистика имен Бохтюжской волости Вологодского уезда по второй ревизии. 260 человек мужского пола, 64 уникальных имени. Имя Иван настолько в лидерах, что становится понятно, почему для всего мира мы "Иваны" - почти каждый пятый мужчина Иван. А еще мне впервые встретилось имя Мамонт, кто-нибудь встречал подобное? (фамилия Мамонтов намекает, что имя такое было, но все равно неожиданно)